- А вот это вы зря! - Матвей схватил меня под локоть. - Здесь плачут только от боли. Будете привлекать к себе внимание и попадете под надзор. Вас тут же вычислят и заберут.
- Куда заберут?
- В отделение Раптор. Там изучают неформалов.
- Да бросьте вы! Меня давно расшифровали! - произнесла я сквозь слезы. - Я сама себя выдала в первый же день: заявила, что все помню, отказалась сотрудничать.... даже Ваньку на цепь посадила.... Вот только ничего не помогло - забрали Ваньку! - я снова всхлипнула.
- Никуда не годится! - Матвей достал платок. - Сейчас зайдем ко мне, вы успокоитесь и расскажете все по порядку.
- И не надейтесь, я к вам не пойду!
- Будет логично (для тех, кто за нами сейчас наблюдает), если я отведу вас к себе на квартиру - это, во-первых, а во-вторых, вы должны мне все подробно рассказать, а в-третьих, вы будете слушаться, если хотите, чтобы я помог.
- За все приходится платить....
- Расплатитесь информацией, - сквозь зубы произнес Матвей. - Садитесь живо на багажник!
В квартире было тихо и темно. Матвей отдернул шторы, раздвинул стеклянные двери, и в комнату ворвался свежий бриз.
- Красиво! - улыбнулась я, выходя на балкон.
Волны лоснились в лучах заходящего солнца, гигантские тени деревьев чертили бульвар, их кроны покачивались на ветру, и казалось, что почва ушла из-под ног, я лечу над прибоем, словно вольная птица, сбросив беды свои и земные печали, грудь наполняет закатная свежесть, а голову - праздные мысли о чуде.
- Располагайтесь! - пригласил Матвей. - Я приготовлю вам кофе. Бьюсь об заклад, вы не ели с утра.
С этими словами он вышел на кухню, а я вернулась в комнату, присела на диван, принялась изучать обстановку. Добротный книжный шкаф, забитый медицинским хламом, журнальный столик без единого журнала, большое кожаное кресло у окна и платяной зеркальный шкаф. Не густо! Можно даже сказать, аскетично.
- Чем занимаетесь после работы? - крикнула я.
- Читаю учебники по медицине, - донеслось с кухни. - Хочу заделаться врачом.
- Зачем вам это нужно?
Матвей появился с подносом в руках:
- У нас тут один травматолог на весь сектор - сухая древняя старушка, уже забыла собственное имя...
- Я почему-то не удивлена.
- ... а детям нужен врач, не маразматик. Вы уже догадались, что мы не боимся эпидемий - у нас закрытое учреждение, и никакие инфекции нам не страшны, а вот травмы случаются и очень даже часто.
- Вы просто доктор Айболит!
- Не нужно колкостей! Вам не понять, что пережили наши дети, как им приходится здесь выживать!
И я прикусила язык. Действительно, зачем я так! Там за оградой страдает мой Ванька, а я тут сижу, упражняясь в сарказме, глумлюсь над единственным человеком, которой в состоянии помочь.
- Простите, я больше так не буду! Никак не привыкну, что вы не такой... что с вами можно говорить....
- Я знаю, что вы обо мне думаете. Не заблуждайтесь на мой счет! - ответил Матвей, выставляя на стол две чашки и тарелку с сыром. - И внешность у меня обманчива.... Да, кстати, извините, кроме сыра ничего предложить не могу.
- Да что вы! Спасибо и на том!
- Если хотите, я сбегаю в лавку, куплю вам еды.
- А у меня такой голодный вид?
- Нет, просто неловко, что не могу прилично угостить такую важную особу из старого города, - с ироничным почтеньем прокаркал Матвей.
- Да, непорядок! - я покачала головой. - Недоработочка вышла. Совсем не подготовились к визиту важной дамы!
- Виноват, исправлюсь! - Матвей взял под козырек и снова убежал на кухню. Вернулся с плиткой шоколада. - Вот, собирался зажать, но не вышло!
Он развернул обертку:
- Хотите, пожую за вас?
- Не надо, я справлюсь!
- Ну, а теперь поговорим серьезно, - голос Матвея стал приглушенным. - Как получилось, что вас с сыном оставили вместе. Почему вы все помните? Кто вы такая?
- Сначала вы. Мне нужно убедиться, что вам можно доверять.
Матвей кивнул:
- В прошлой жизни я был программистом, занимался спортом, имел семью. Все как у всех... за небольшим исключением.... Даже не знаю, как вам объяснить.... Короче говоря, я потомственный знахарь.
- Что значит, знахарь?
- Все мои предки лечили людей. Нет, они не были врачами, они были травниками и целителями. Мне по наследству передались их таланты, только я долго пытался отречься, так сказать, откреститься от семейного дара. Считал его греховным, что ли. Как выяснилось, зря, нельзя бежать от собственной судьбы!
- А почему вы не признались на таможне? Зачем назвались физруком? Могли бы стать здесь фармацевтом!
- Нет, это невозможно. Не мог же я назваться колдуном! Меня бы тут же взяли под контроль. Я сразу понял, что не стоит светиться.