Я подошел к приколоченному возле кухонной двери звонку и выдрал из него провода.
— Вот теперь, — сказал я, — мы попробуем уснуть.
Если честно, то уснуть я не надеялся. Я решил, что так всю ночь и не усну, потому что буду думать о холодильнике. Но все-таки уснул, хотя и ненадолго.
В половине седьмого меня снова разбудил оркестр Белсена.
Элен села и зажала уши.
— Нет, только не это!
Я встал и закрыл окно. Стало немного потише.
— Накрой голову подушкой, — посоветовал я.
Я оделся и спустился вниз. Холодильник стоял на кухне, все как будто было в порядке. По кухне ползало несколько жуков, но они ничего не делали.
Я приготовил себе завтрак, потом пошел на работу. Уже второй день я приходил в контору спозаранку. Если так пойдет и дальше, сказал я себе, соседи непременно соберутся и сделают что-нибудь с Белсеном и его симфонией.
Дела шли хорошо. За утро я продал три страховых полиса и договорился о заключении четвертого.
Когда я вернулся в контору после обеда, меня уже поджидал какой-то тип с безумными глазами.
— Вы Марсден? — брякнул он. — Тот, у которого агатовая глыба.
— Так мне сказали, — ответил я.
Человек был невысок, одет в потрепанные брюки цвета хаки и грубые ботинки. На поясе висел геологический молоток — этакая штука с молотком на одном конце головки и острым отбойником на другом.
— Я услышал о нем, — сказал человек возбужденно и немного воинственно, — и не смог поверить. Таких больших агатов не бывает.
Мне не понравился его тон.
— Если вы пришли сюда спорить…
— Вовсе нет, — сказал он. — Меня зовут Кристиан Барр. Как вы поняли, я геолог-любитель. Увлекаюсь этим делом всю жизнь. Имею большую коллекцию. Получаю призы почти на каждой выставке. И я подумал, что если у вас есть такой образец…
— И что?
— Короче, если у вас есть такой камень, я мог бы его купить. Но сначала мне надо на него взглянуть.
Я нахлобучил на макушку шляпу.
— Пошли.
Увидев камень, Барр закружил вокруг него. Казалось, он впал в транс. Он слюнявил палец и смачивал гладкие места. Он наклонялся и разглядывал его. Он его щупал. Он бормотал что-то себе под нос.
— Ну? — спросил я.
— Это агат, — сказал Барр, затаив дыхание. — Очевидно, цельный, одной глыбой. Посмотрите на эту неровную, пупырчатую поверхность — это обратный отпечаток вулканической полости, внутри которой он образовался. А здесь характерная крапчатость, которая тоже должна быть. И в тех местах, где поверхность надколота, видны раковинообразные трещины. И конечно, есть признаки ленточности.
Он отцепил от пояса молоток и слегка стукнул по глыбе. Она загудела, словно огромный колокол.
Барр застыл, у него отвисла челюсть.
— Он не должен так звучать, — объяснил он мне сразу, как только немного пришел в себя. — Звук такой, словно он внутри пуст.
Он стукнул снова. Глыба опять загудела.
— Агат — удивительный материал, — сказал он. — Он тверже самой лучшей стали. Вы могли бы сделать из него колокол, если бы только были в состоянии его обработать.
Он прицепил молоток к поясу и, пригнувшись, стал рассматривать глыбу со всех сторон.
— Возможно, это громовое яйцо, — пробормотал он. — Нет, не может быть. У громового яйца агат находится внутри, а не снаружи. И этот агат ленточный, а такие в громовых яйцах не встречаются.
— Что такое громовое яйцо? — спросил я.
Но он не ответил. Сидя на корточках, он разглядывал нижнюю часть глыбы.
— Марсден, сколько вы за него просите?
— Назовите сумму сами, — ответил я. — Понятия не имею, сколько он может стоить.
— Даю тысячу за такой, какой он есть.
— Не согласен, — сказал я. Не скажу, что этого было мало, но в принципе глупо соглашаться с первой же названной суммой.
— Не будь он пустой, — заметил Барр, — он стоил бы гораздо больше.
— Вы не можете точно знать, что он пустой.
— Вы же сами слышали, как он звучал.
— А может, он так и должен звучать.
Барр потряс головой.
— Здесь все неправильно, — пожаловался он. — Ленточные агаты не бывают такими большими. Ни один агат не бывает пустым. И вы даже не знаете, откуда он взялся.
Я не ответил ему. Незачем было.
— Посмотрите, — сказал он немного погодя, — в нем дыра. Здесь, возле дна.
Я согнулся и посмотрел туда, куда указывал его палец. Там была круглая аккуратная дырка не более полудюйма диаметром. И не просто пробитая, а с четкими краями, словно ее высверлили.
Барр пошарил вокруг, нашел прочную травинку и очистил ее от листьев. Она вошла в дыру фута на два.