Нет. Это место убьёт его, если он просто сдастся.
Сегель чувствовал, что не хочет умирать здесь. Его страшила пустота, которая ждала его, раскрывающая свои радушные объятия. Наемник ощутил, как испуганной птицей колотится его сердце, а воздуха начинает не хватать. Задыхаясь, он поднял взгляд вверх, протягивая тяжелую руку едва-едва. Спастись. Спрятаться. Остановить это безумие. Может ли он верить Оракулу? В подсознании скрипели шестерни механизмов вверху.
«Этот чёрный ритуал убивает просвещённых Вакантом, и тебя должен убить, но дар твоего покровителя тебя сбережёт»
Ему хотелось верить, что его не обманули.
Он терял силы, и слышал ропотливые шепотки о том, насколько темна была его душа. Нужно восстановить дыхание, попытаться. Медленный вдох, выдох. Лёгкие заполнял воздух, пропитанный смрадом благовоний, трав, и крови, он почувствовал кровь на губах — кровь пошла из носа. В глазах начало плыть и темнеть, а уши заполнил звон, постепенно нарастающий. Песня прорывалась сквозь него.
«Пролей кровь клинком Пустоты»
Нащупав ножны, парень вытащил клинок. Пение и музыка заглушали все звуки. Боль от раны отрезвляла его. Похожа была на ведро холодной воды, вылитой на голову. Прочистила её, разогнав панические мысли прочь. Несколько капель крови упали на камень, словно тут же, соединяясь со следующими, по своей воле очертили тонкой линией круг. Кажется, он надрезал чуть глубже, чем хотел.
На мгновенье всё стихло, и скрежет конструкции в следующее стал невыносимо громким. Жрецы в замешательстве оглядывались, перешёптываясь, не понимая, что им делать, почему ритуал не работает. Почему всё прекратилось?
Металл заскрежетал вновь, стекло песочных часов оглушительно треснуло, и частицы чёрного песка потекли нескончаемым потоком, просачивались через щели, засыпая сигилы, напитывая их силой Ваканта. Сегель ощутил, как его силы к нему возвращаются, а рана от клинка зарастает. Жрецы и жрицы, меж тем, пришли в себя, и вытащили оружие, собираясь явно его прикончить на месте. Всё не по плану, значит, просто убить и всё? Нехорошо...
Сжав клинок ещё крепче, наёмник понял, что едва ли справится с десятком человек, окружающих его. Хватка клинка пустоты стала крепче. Так, по крайней мере, он попытается пробиться к выходу. Ни у кого из его противников не было копий, как у Сиолы ранее, и сейчас он, не дожидаясь, пока на него нападут первым, побежал, перемахивая через несколько ступеней прочь из круга. Он не беспокоился о том, что наступал в песок, в отличие от жрецов, которых он словно отталкивал.
Сегель про себя усмехнулся, зачерпывая механической рукой его в горсть. Он привык уже драться больше левой рукой. Теперь бросив песок в лицо ближайшего, без промедления всадил клинок ему в шею. Единственное доступное для быстрого удара место. Никаких лишних мыслей. Никакой жалости. Интуитивно отклонившись назад, он поднял руку с клинком вверх. Чёрный сплав столкнулся с металлом. Парировав удар, он ударил под дых протезом, и тут же отклонился назад снова, полоснув снова по горлу клинком. Кровь хлынула на пол, пока жрец пытался безуспешно перекрыть рану. Никаких шансов, дар Ваканта был слишком острым.
Сегель рванул к выходу, используя возможность. В лёгких всё ещё было мало воздуха, он быстро задыхался, и, вдобавок, не заметил, что там есть ещё несколько жрецов, и одна из жриц, успевших схватить копьё. Сунув клинок в ножны, он вытащил меч. Выпад — Сегель еле ушёл от него, но оступился. Нога соскользнула с порожка, утонула в песке, и он покатился по ритуальной лестнице вниз, обратно в круг. Боль прожгла спину, и руку, которыми он приложился о камень. Клинок Пустоты пульсировал в предвкушении свежей крови. Протезированной рукой наёмник пытался найти хоть какую-то опору, чтобы подняться на ноги, но похож был, разве что на жука, перевёрнутого на его панцирь. Тут, оглушённый, и опрокинутый, он заметил, что конструкция с песочными часами еле держится.
В следующий миг она снова заскрежетала.
Когда он моргнул, то увидел словно в замедлении, как она падает на него.
Только ожидаемой смерти не случилось. Металл снова заскрежетал. Балки впились в камень, словно колонны, а дно часов неожиданно стало плавиться по краям, создавая подобие крышки. Сегель замер в недоумении. Его голова горела так, словно внутрь влили раскалённый металл. Почти в трансе он протянул руку. Он чувствовал, что внутри него есть что-то. Что-то, что рвалось наружу в осознании смерти, а теперь снова свернулось клубочком.