Время ещe не пришло. Да и придeт ли?
Когда Гитлер рвался к власти, тоже возникало ощущение, что «после победы будем вытирать о буржуев ноги». А что вышло? Как правили Круппы и Симменсы до торжества национал-социализма, так и остались у властного кормила. Пусть не так явно, но всe равно ни одно важное решение без их ведома фюрером не принималось. А вот спросить преданных соратников по борьбе «наци номер один» забывал всe чаще. Да и оповещать об уже принятых решениях не всегда считал нужным.
Прав был Штрассер, когда предлагал объединиться с коммунистами и перевешать всех этих хозяев жизни. Не послушали, посчитали, что Гитлер может дать больше. Он действительно дал. Сытую и богатую жизнь, ощущение собственной значимости и важности, затаeнный страх знакомых и бывших друзей, а также маячащую впереди виселицу, если не удастся задуманное группенфюрером Гейдрихом дело.
Оберфюрер потeр короткую шею. В последнее время у него всe чаще возникало ощущение затягивающейся на шее удавки. Обычными стали ночные кошмары, не дающие возможности забыться и отдохнуть. Пришлось даже к докторам обратиться, не объясняя, впрочем, мозгокрутам причины возникшего недомогания. Выписанное снотворное дарило тяжeлый, мутный сон, с неясными тенями смутных сновидений ни о чeм, но, хотя бы, не приходилось несколько раз за ночь вскидываться в холодном поту, когда ухмыляющийся палач накидывал на него верeвку.
Неисповедимы пути господни. Давно сгнил в земле тот французский солдат, убитый ефрейтором Брокманом в далeком четырнадцатом году. За давностью лет не помнятся ни место, ни условия, в которых столкнулись в рукопашной схватке рота армии Кайзера и противостоящая ей обслуга французской гаубичной батареи. А вот лицо того галла вернулось спустя двадцать семь лет в образе неумолимого палача, чтобы напоминать оберфюреру Брокману о неотвратимости возмездия.
Штандартенфюрер Франк наблюдал за блуждающими по лицу его начальника тенями мыслей. Оберфюреру было страшно, как ни прятал он это чувство за маской деловой озабоченности. От него просто смердело страхом, специфическим страхом приговорeнного к смертной казни убийцы и клятвопреступника.
Когда-то, очень давно, молодой и глупый Фридрих гордился умением чувствовать чужие эмоции. Пока не попал на войну, где страх, боль, ужас, отчаяние, сменяющееся робкой надеждой, не излилось на него неиссякаемым водопадом.
Жуткая то была война - гражданская. Когда вчерашние друзья становились непримиримыми врагами, родственники проклинали друг друга самыми страшными проклятьями, жизнь человеческая не стоила ни гроша, а самой большой ценностью были патроны к главным аргументам во всевозможных спорах - мосинской трeхлинейке и вездесущему нагану.
Сбежал он тогда от всех этих ужасов на родину предков, чужую и непонятную, но относительно спокойную. Бродяжничал, голодал, мeрз в холодных вокзалах, пока не прибился к передвижному цирку где его, как он был твeрдо убеждeн к этому времени, уродство позволило обрести небольшой заработок и уверенность в завтрашнем дне. На арене его и заметили создатели будущего Аннанербе. Отогрели и откормили, дали новую фамилию и устроили в Рейхсвер, где приобретeнные в Императорском Пажеском корпусе умения позволили сделать довольно успешную для выходца из России карьеру. Впрочем, до генеральских погон дослужиться ему не дали, покровителям понадобились его специфические способности и майор Вермахта перебрался в СС, где продолжил зарабатывать звeздочки на погоны и выполнять разные задания: лeгкие и трудные, умные и глупые, серьeзные и смешные, но абсолютно непонятные в большинстве случаев.
Каких только личин ему не пришлось примерять за это время. От аристократа королевских кровей, до нищего с грязных помоек. Теперь изображает почти что самого себя, впрочем, он уже и не помнит, какой он настоящий. Да и был ли этот самый - настоящий. Кто знает, может и не было?
- Как вы собираетесь выполнять задание, Фридрих? - Оберфюрер пытался пополнить ту малую толику знаний о предстоящих событиях, которая ему была известна.
Гейдрих отправляет доверенного человека к русским. Ну, что же вполне разумно. А вот какой по счeту курьер отправляется на ту сторону? И на какой стадии переговоры? Оберфюреру данная информация недоступна. Его не так давно перевели в разряд посвящeнных, да и то не самого высокого ранга.
- Насколько я знаю, на той стороне меня должен ждать человек, которому мне поручено передать устно некоторые сведения.
Штандартенфюрер сказал половину правды. На той стороне его действительно будут ждать, и сведения, которые он должен передать, тоже имеются. Но всe-таки главной его задачей будет определить насколько человек с той стороны правдив, и стоит ли продолжать с ним контакт. Но и это ещe не всe. Когда ему давали задание, малую толику фальши он всe-таки почувствовал, хоть и контактировали с ним, в большинстве своeм, тренированные люди, умеющие скрывать свои эмоции даже от столь сильного эмпата, как штандартенфюрер Франк.
Фридрих тогда почувствовал сомнения и тревогу, был даже соблазн уклониться от задания, исчезнув в неразберихе эвакуации. За время службы его странное уродство превратилось в серьeзное оружие, позволяющее манипулировать людьми по своему усмотрению. И возникни у штандартенфюрера Франка желание обмануть руководство, он смог бы это сделать. Но потом пришла мысль, что не лучше ли исчезнуть на той стороне. Русский язык он, слава богу, не забыл, сможет выдать себя за выходца из Прибалтики или Польши. Его грозное оружие всегда при нeм, поможет, если не удастся сразу разобраться в реалиях советской жизни. В крайнем случае можно пойти на поклон в НКВД, он уверен, что там не откажутся от его услуг. Начинать карьеру заново не хочется, но лучше быть живым солдатом, чем мeртвым полковником.
Хорошо ещe, что семьeй он так и не обзавeлся. Было множество любовных интрижек, но не было желания связать с объектами этих интрижек дальнейшую жизнь. Большинство из недолговечных подружек настораживало его плохо скрываемым желанием выскочить замуж за успешного офицера. Для кого-то он был всего лишь забавным приключением. Некоторые были подосланы руководством с заданием проверить его истинные чувства и мысли. Одна действительно любила Фридриха Франка, или Мюллера, штандартенфюрер не помнит, какая у него тогда была фамилия. Но его отправили с продолжительным заданием на другой конец страны, а когда Фридрих вернулся, то ни самой Лизхен, ни еe следов обнаружить не удалось.
- Наш связник, в свою очередь, передаст мне ответ на высказанные ранее предложения. - Штандартенфюрер продолжил излагать легенду, приготовленную именно для оберфюрера Брокмана. - Вы же по своим каналам должны передать ответ группенфюреру, после того, как я радирую вам о результатах встречи.
Оберфюрер довольно кивнул, получив очередное подтверждение собственной важности. В то время, как его противники усердно выискивали благосклонности вышестоящих, Брокман старательно выстраивал горизонтальные связи, пытаясь завести если не друзей, то хороших знакомых в разных структурах государственного аппарата Третьего Рейха. Не гнушался общением и с теми, кто не блистал высокими званиями, но мог повлиять на решение нужных Брокману вопросов. Там лишний раз улыбнулся, тут осведомился о здоровье семьи, в третьем месте наговорил комплиментов дражайшей половине. Глядишь, а в половине властных кабинетов оберфюрера Брокмана считают за своего, и в его силах провернуть такие дела, которые невыполнимы для других. Конечно, после общения с некоторыми личностями возникает непреодолимое желание вымыть руки. Иногда он действительно это делал, с остервенением скоблил кожу ладоней, избавляясь от невидимых глазом пятен крови и грязи. Пару раз позволял себе напиться до бесчувствия, вытравливая из памяти мерзкие ощущения унижения и раболепствования.
Не позволял себе только слабости. Слабого съедят свои же, выплюнут кости и измажут дерьмом, обеляя собственные поступки необходимостью избавится от «этого мерзавца». Оберфюрер был убеждeн - люди по природе своей подлецы. Редкие исключения, встреченные им на своeм жизненном пути, погоды не делали. Не является образцом человеческой добродетели и сидящий перед ним штандартенфюрер. Полной информации о нeм добыть, конечно, невозможно, но кое-что ему шепнули. И это кое-что настораживает больше, чем самые жуткие ночные кошмары. Говорят, этого Франка использовали, когда нужно было проверить благонадeжность кандидатов на посты в аппарате группенфюрера Гейдриха. Болтают также, но только шeпотом, что проверки эти всегда были достоверными и точными.