- Всe-таки победил! - Обрадовался Андрей. - Молодец Владимир Михайлович. А что другие?
- Другим задача попроще досталась. - Ответил Виктор. - Туполеву ближний бомбардировщик с большой бомбовой нагрузкой. Петлякову модернизация его Пе-8, Ермолаеву аналогичная работа.
- А что там с реактивными двигателями? - Андрей решил вытрясти из своего начальника информацию о перспективных разработках в тех областях, в которые ему не было доступа.
- Получше, чем в прошлом году, но до полноценного двигателя ещe далеко. - Сознался Виктор. - Люлька сейчас работает с изучением разработки «заклятых британских друзей». В конце апреля привезли английский двигатель, перекупленный у американцев. Там целая детективная история была, рассказать какому-нибудь писателю, он такой шедевр накатает, что закачаешься.
- Вот и расскажи Сашке, а он писателя найдeт. - Предложил Андрей.
- Лет через двадцать, когда гриф секретности снимут. - Усмехнулся генерал Зайцев.
- А чего ещe замечательного произошло в вашей конторе за последний месяц? - Андрей решил воспользоваться хорошим настроением генерала Зайцева и выдоить из него максимум информации.
- Сикорский согласился приехать в Советский Союз, пока что временно. - Выдал очередной сюрприз Зайцев.
Вот это новость так новость. Попытки переманить геликоптерного гения в СССР начались ещe в 1940 году, но тот наотрез отказался, мотивируя своe нежелание возвращаться на Родину обычным страхом за собственную жизнь. «Я приеду, а вы меня в «шаражку», как Туполева, и буду я до конца жизни по вашим тюрьмам сидеть». Резон в таком ответе, несомненно, был. Даже заверения самого Сталина, что к нему подобных мер применено не будет, убедить Сикорского не смогли. Но вот же согласился.
- Согласился, ещe не значит, что приехал. - Пожал плечами Андрей. - И сам может передумать, и американцы могут развернуть.
- Уже не развернут. - Успокоил полковника Банева его начальник. - Пароход с ним сегодня днeм во Владивостоке отшвартовался.
- Чем же вы его соблазнили?
- Предложили такие условия, от которых он не смог отказаться. - Пояснил Виктор. - Собственное КБ с правом набора людей по личному разумению, производственная база, работающая только на вертолeтную тему, распространение на него лично дипломатического иммунитета. А самое главное предложение - немедленно запустить в серию все его разработки, доведeнные до ума.
- Так он с чертежами сюда прибыл? - Поразился Андрей.
- А на кой хрен он нам без них. - Ответил генерал Зайцев. - И чертежи привeз, и помощников, которые согласились с ним отправиться, и даже часть механизмов в разной степени готовности.
- Как же его выпустили? - Продолжал удивляться Андрей.
- А кому он там нужен со своими полуэкспериментальными «кофемолками». - Отмахнулся рукой Виктор. - Генералам сейчас не до экзотики, в Вашингтоне все помыслы о том, как японцев остановить. К тому же мы имеем право нанимать людей и закупать документацию и технику «не имеющую ценности для обороны американского государства».
Андрей расплылся в довольной улыбке. Лет через пять в Белом доме будут кусать локти от досады, что не рассмотрели перспектив вертолeтной техники и упустили человека с готовыми разработками. Но это уже будут их проблемы.
- А наши конструкторы как? - Продолжил допрос своего начальника полковник Банев.
- А наши при своих работах останутся, если не пожелают в помощники к Сикорскому перейти. А капиталистическо-социалистическое соревнование нашей стране только на пользу пойдeт.
Андрей посмотрел на часы, часовая стрелка которых добралась до цифры десять, и задал самый важный вопрос.
- Ну, а главная причина твоего приезда? Не из-за приказа же о передаче ЭВМ ты приехал.
- Ты прав, не из-за него. - Виктор тоже кинул взгляд на часы. - Верховный тебя вызывает вместе со мной. Приказано прибыть к четырeм часам. Так, что времени у нас с тобой хватит и на подготовку, и на то, чтобы поесть. А то от тебя без прямого приказа даже стакана чая не дождeшься.
Андрей смутился от такого намeка. Он действительно так увлeкся новостями, что позабыл о простой мудрости - соловья баснями не кормят. Поднял трубку телефона и отдал приказ своему секретарю приготовить обед на четверых. Сашка с Чистяковым вскоре должны заявиться, и позавтракать они, как и сам Андрей, времени не нашли.
- Не ожидал, что наши отвлечeнные заумствования Верховный на полном серьeзе рассматривать будет. - Андрей отложил исчeрканный доклад, черновой вариант которого они приняли на последнем заседании «комитета стратегического планирования». Казалось, что просто мнениями под лeгкий трeп обменивались, а оно вон как вышло.
- А зачем нас тогда собирали? - Удивился генерал Зайцев.
- По моему мнению наша компания должна всего лишь разработать новый взгляд на ситуацию, а не выдавать готовые сценарии будущей деятельности. - Отмахнулся Андрей. - Да и люди в комитет подобраны «не первой важности».
- А тебе хочется, чтобы в нeм Молотов и Ворошилов присутствовали? - Усмехнулся Виктор.
- Боже упаси, как сказал бы наш монах. - Андрей даже изобразил попытку перекреститься, но с первого раза не смог вспомнить с какого плеча нужно начинать. - Но всe же кто-нибудь из второго или третьего звена, а не так, как у нас - с самых низов властной лестницы.
- Ну, не все с самых низов. - Возразил генерал Зайцев. - Отец Георгий только чин малый имеет, а по влиянию на церковные дела впереди некоторых митрополитов с архиепископами будет.
- Вот ты мне и объясни, раз уж такой разговор начался, как он в комитет попал? - Андрей вновь приступил к допросу своего начальника. - Ведь, это ты людей подбирал, а нарком с Верховным только утверждали.
- Потому и попал, что он Родину любит, а не себя во главе Родины, то есть церкви, тем более, что у него и без нашего комитета все шансы есть эту самую церковь возглавить.
- Ты же попов терпеть не мог. - Напомнил Андрей недавнее отношение генерала Зайцева к служителям церкви.
- А я и теперь от общения с долгогривым племенем восторгов не испытываю. - Отозвался Виктор. - Просто сейчас не о моих «любви-ненависти» речь идeт, а о благе государства, о котором мы должны думать в первую очередь, да и во вторую и третью тоже.
Получив столь резкую отповедь, Андрей замолчал. Генерал прав, не стоило огород городить ради простого желания языками потрепать. Это в нeм «московский интеллигент» конца восьмидесятых проглядывает, который способен только хаять и ломать, а вот созидатель из этого самого интеллигента, как показало время, хреновый. А в это время всe больше творцы ценятся, даже если они характером не вышли.
Андрей вытащил из стоящего в дальнем углу кабинета сейфа заветную папку с детальными разработками своих предложений. Он корпел над этими листами и долгими зимними вечерами, когда выпадало относительно свободное время, и в перерывах между основными делами, и даже во время привычных чаепитий. Без лишних слов протянул своe творение генералу Зайцеву для ознакомления и вынесения окончательного приговора, пригодно ли то, что он сотворил, для ознакомления самим вождeм. Отошeл к окну, около которого держал радиоприeмник, добавил громкости и приготовился ждать, когда генерал выскажет свой вердикт.
На радио читали очередные стихи Симонова, которые в этом времени, на взгляд полковника Банева, были чересчур пафосными. Не пришлось Косте Симонову хлебнуть горьких дорог отступления, не гудели над головой расстреливающие всe живое мессеры, гордые своей безнаказанностью, не отдавались тяжeлой болью в сердце названия оставленных городов и имена погибших товарищей. Даже мыслей в голове не было, что всe могло повернуться по-другому. Да и не только у него. Спроси у любого человека на улице, а что было бы прорвись немцы год назад на просторы страны. В лучшем случае просто пальцем у виска покрутят, а в худшем скрутят и в отдел милиции потащат, как шпиона и провокатора.
Пришло время очередной сводки Информбюро. Левитан торжественным голосом начал перечисление взятых с боем городов в Германии и Венгрии, захваченных советскими войсками трофеев и количество сдавшихся в плен солдат противника. О победах говорить легко, речь льeтся ровно, не перехватывает дыхание от страшных цифр потерь.