Хочется взвыть. Какие еще шестнадцать? Мне тридцатник, блин. Девушка, алё! Поздно меня портить, даже невозможно. Не после стольких снесенных этими руками голов демонов и людей.
Но на фоне моего юного лица эти слова прозвучали бы полным бредом. Остается только тяжко вздохнуть и хлебнуть только что принесенный кофе.
Хлопает дверь. Заходят двое старых знакомых, кого мне меньше всего хочется видеть. Подбираюсь всем телом. Распрямляю плечи и чуть выдвигаюсь вперед, заслоняя собой Эллу.
- Господин, рада вас видеть,- к вошедшим кидается официантка. – Что желаете?
- Тебя, крошка,– мажор Боря хватает девушку за упругий зад, чуть ниже завязок фартука. А та и рада - игриво хихикает, виляя ягодицами.
- Господин, не при других же посетителях! – дразнится милашка, хлопая ресницами. А сама лобком так и тычется мажору в брюки.
- А кто тут? Выгони и повесь табличку «Закрыто». И не спорь – мое кафе, крошка, выполняй волю своего хозяина, - хлопает Боря ее по бедру, отправляя выполнять поручение.
Быстро мажору сломанную ногу подлечили. Явно без целителя уровня Кмета не обошлось.
«Жердь» тоже тут – любопытно высовывается из-за спины Бори. Оглядывает зал, замечает меня, и сразу же отступает назад, испуганно пища:
- Бор-ря… он здесь!
Глянув в сторону нашего столика, мажор в белом пиджаке вмиг бледнеет.
- Ёпт!
Я приветливо машу богатому сынку рукой. При этом весь напряженный, как струна. По добру бы ушли – не придется им черепа ломать.
- Твои знакомые? – спрашивает Элла.
- Отморозки они, Эл, - улыбаюсь девушке. – Но не переживай – мне они на один зуб. Если мозги есть, сами свалят.
От моих слов девушка вздрагивает, но я беру ее за руку. Моя ладонь словно высечена из гранита – твердая и непоколебимая, ни капли дрожи в пальцах.Свою уверенность передаю и Элле.
- Ты под моей защитой, - успокаиваю ее окончательно.
Тем временем мозгов у двоих совсем не наблюдалась. Толпятся рядом и явно уходить не собираются.
– Почему он целехонький? – пищит «жердь». – Ты же говорил - Маклауд его прищучил!
- Хитрый пес опять забил на меня, - рычит Боря. – Ничего, щас развлечемся. Иди к барной стойке – готовь «брошенные кулаки».
- Ты уверен? – дрожит его друган.
- Не дрейфь. Видишь – он с бабой, она явно не тренированная. Ее и гаси, если что. Слышишь, чемпион? – кричит уже мне. - Не вздумай рыпаться – иначе телке твоей все кости переломаем. Нам даже подходить не нужно.
Ошибся – толика мозгов у мажора обнаружилась. На уровне вымершего питекантропа. Чтобы так злить парня, надравшего им задницы, нужно иметь настоящий инстинкт саморазрушения. Тягу к самоубийству.
Чувствую укол адреналина в висках.
Сами напросились. Я устрою придуркам естественный отбор.
- Не волнуйся, - глажу большим пальцем розовые ноготки Эллы. – С тебя и волос не упадет. Обещаю.
А вот с этими двумя придется провести жестокий урок. Слишком борзые. Сегодня угрожают девушке на моем свидании, завтра кому? Сестренке? Папе с мамой? Нет. Моя семья неприкосновенна. Достаточно им страданий в Страшном мире.
- Господин, - удивленно спрашивает официантка. – Что вы такое говорите?
- Пошла в подсобку, дура, - рычит Боря. – Закрылась и сиди тихо.
Девушка как испуганная газель тут же выскакивает из зала. На барном стуле уже уселся «жердь». Замечаю «глазами Жамбы» три «брошенных кулака» наготове. Нацелена атака на Эллу.
- Значит, расклад такой, чемпион, - Боря берет стул и присаживается к нашему столику. – Либо мой братан колошматит твою телку на всю катушку. Либо сидишь спокойно и я только тебя немножко разукрашу.
Он с любовью поглаживает золотой перстень на пальцах. Большая штуковина, тяжелая, вместо кастета сгодится.
- Естественно, при втором варианте телку обещаю не трогать.
- Зачем вы это делаете? – вздрагивает Элла.
- Он мне ногу сломал, крошка. Око за око. Но я добрый, ничего ломать не буду. Разве что носовая перегородка не выдержит и треснет, - ухмыляется.
Смотрю на мажора и весь в непонятках. С чего он взял, что мне не плевать на Эллу? Что я готов так за нее подставляться? Сам Боря вряд ли способен за своих шлюх сунуться под удары.
- Чего телишься, чемпион? Ты же герой! – ржет Боря. – Сестренку защищал от моей сис, потом девчонок тех выгораживал, хотя они сами за тебя просились драться. Спаси и барышню. Не успеешь же из-под «кулаков» ее выдернуть. Остается только как в фильмах – самопожертвование.
- Какие громкие слова знаешь, оказывается, - хмычу. – Ну, чего сидишь? Давай, бей меня.