– Зато броник осколок держит. И пулю, если по касательной, – явно уже не в первый раз, терпеливо, как ребенку, объяснял ему часовой. О том, что в карауле положено стоять молча, они, похоже, не предполагали. – Знаешь поговорку? Пар костей не ломит.
– Да зачем это все? – вмешался второй солдат. – Япошка от нас и так убег.
– Угу. От тебя и убег. Ты его вживую-то видел? Он в тебя стрелял? Стрельнет – так обделаешься, небось.
– Да я тебя за такое…
– Ты – меня? Ну что, давай, попробуй.
Оба тут же, будто сговорившись, передали свое оружие товарищам, и двинулись навстречу друг другу. То, что было дальше, Макаров не совсем понял. Вроде бы солдат ударил… а потом он уже лежал на земле. Его противник, ухмыляясь, протянул упавшему руку:
– Вставай уж… Аника-воин. Да не переживай ты так, захочешь – и тебя научим.
Чем закончился их разговор, Макаров не узнал, потому что из недр корабля раздался глухой лязг и чей-то совершенно русский мат – кто-то кого-то распекал так, как это положено делать боцману, и, как ни странно, это подействовало на Макарова успокаивающе. Так ругаться могут только русские, это у нас в крови. Такому не научишься, как ни старайся – значит, и впрямь свои. А потом по легкому металлическому трапу спустился высокий, плотно сбитый человек в фуражке с высокой тульей и погонами, на которых тускло поблескивали две большие звезды.
– Здравия желаю, господин адмирал. Макаров Степан Осипович, я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. С кем имею честь?
– Вице-адмирал Протасов, Станислав Ильич. Командующий всем этим безобразием.
Сразу же беря инициативу в свои руки, Протасов поинтересовался, где им удобнее поговорить – в штабе, на борту его корабля, благо тот под боком, или на борту флагманского крейсера. Ну и заодно попросил не стрелять – через час должны были прибыть "Варяг" с "Корейцем", и Руднев, по его словам, намерен был идти прямиком в родной порт. Макаров, не тратя даром время, отдал распоряжение и полез внутрь чужого корабля – все-таки любопытство у него было одной из главных черт характера. Правда, на флагман он не стремился, решив, что успеет, но упустить возможность первому побывать на борту этого невероятного корабля (на воздушной подушке, как сказал Протасов, и Макарову очень хотелось понять, что за подушка и с чем ее едят) было выше его сил.
В рубке его ожидал культурный шок. Нет, Макаров понимал, конечно, что корабль, необычный снаружи, должен быть необычным и внутри, но это… В общем, он пришел в себя только после того, как в него буквально влили хорошую порцию коньяка. Пожалуй, на мостике, под вражескими снарядами, было проще, чем здесь, где страшно было повернуться из опасения разворотить что-то хрупкое на вид, пусть умом и понимаешь, насколько прочным должно быть все на борту такого корабля.
Разговор состоялся после экскурсии по кораблю, за обедом. Протасов вежливо, доступно и, в то же время, непреклонно объяснил Макарову свою позицию. И о том, кто они, объяснил, и о том, зачем прибыли, и о том, что на мнение других о том, где им стоит находиться, а где нет, командованию флотом, в общем-то, плевать. Когда он закончил, Макаров некоторое время сидел, глядя в одну точку и обдумывая услышанное, а потом с силой растер руками лицо и спросил:
– Я так понимаю, если исключить малозначимые нюансы, вы – наши потомки?
– Вы уловили суть.
– И там что же, так плохо, что вы решили завоевать предков?
– Вы неправы, никто вас завоевывать не собирается, хотя, конечно, не все так хорошо, как хотелось бы. Но воевать никто не собирается, поверьте. Эскадра здесь только для того, чтобы пока ваши корабли небоеспособны, не допустить появления кого-то вроде британцев – ну их, пускай с Америкой воюют. Хотя вряд ли они до сюда доберутся – на позиции вышли наши подводные лодки с приказом топить всех, кто идет не под Андреевским флагом, но мало ли. В порт наши корабли заходить не будут.
– Свежо предание…
– Адмирал, мы говорим с вами на одном языке, а русские с русскими воевать не должны, вот и все. Ну а решать вопросы высоких материй давайте оставим политикам. А правду я вам сказал или нет – спросите у Руднева, его крейсер должен скоро быть здесь.
– Обязательно спрошу, не сомневайтесь. Один вопрос: тот корабль, который уничтожил половину японского флота, здесь?
– Нет, он в районе Владивостока, с основными силами флота.
– Основными силами?
– Ну разумеется. То, что вы видите, всего лишь оперативное соединение. Состоящее не из самых мощных кораблей. Засим, простите, я откланяюсь. Если вам требуется помощь в ремонте кораблей – сообщите, я оставлю здесь, с вашего разрешения, офицера связи. И еще, чуть не забыл. У вас ведь наверняка полно раненых. Отправьте их к нам – все же уровень вашей медицины внушает мне… ну, скажем так, разочарование. А у нас выживут если не все, то большинство, да и инвалидов, я надеюсь, будет меньше…
– Хорошо, я обдумаю это. Кстати, а те, кто охраняют корабль…
– Это морская пехота, элитные войска. У вас таких пока нет, но, думаю, скоро появятся – поможем, если что. Лишними такие солдаты никогда не бывают. Имейте в виду, тех, кто сейчас охраняет корабль от того, чтобы его не растащили на сувениры, достаточно, чтобы полностью нейтрализовать оборону Порт- Артура.
– Вы шутите? По-вашему, десяток человек смогут нейтрализовать оборону сильнейшей в этом районе крепости?
– Представьте себе, что вы, генерал Кондратенко, наместник, да и все остальные старшие офицеры валяетесь с дырками между глаз. На это опыта и умения у них хватит. Как по-вашему, сколько после этого продержится крепость? С учетом того, что все управление будет дезорганизовано. А ведь им по силам, к примеру, еще и склады боеприпасов подорвать.
– Это варварство.
– Это война. Мы воюем иначе, адмирал. И мы пришли сюда, чтобы на Земле никогда не было таких войн.
Атлантический океан, неподалеку от побережья Северной Америки, 1904 год
Британский крейсер "Венус" находился в дозоре с момента начала обострения отношений между Великобританией и САСШ. Приказ, полученный его командиром, был недвусмысленным – в случае начала военных действий немедленно начинать перехват американских грузовых кораблей. Англичане намерены были воспользоваться удачным опытом русских, которые подобными действиями фактически поставили на колени Японию. В конце концов, если получилось у них, почему не должно получиться у британцев, не без основания считающих себя лучшими в мире моряками?
Правда, "Венус" нельзя было назвать шедевром корабельной архитектуры, но и древностью он не был – с момента вступления этого корабля в строй не прошло и семи лет. Конечно, скоростью он не блистал, но в Лондоне решили, что для янки и этого хватит. Логика в этом, разумеется, была – восемнадцати узлов достаточно, чтобы догнать практически любой грузовой корабль, а военным кораблям для того, чтобы догнать крейсер, надо его сначала обнаружить. Знаменитый русский рейдер, который в начале войны перебил немало горшков на японской кухне, кстати, так и не поймали, а это о многом говорит. А ведь за ним гонялись не только и не столько даже японцы, сколько британцы, которым он изрядно попортил крови. И что? Куча сожженного угля, и только – отыскать корабль на просторах океана практически невозможно, если, конечно, его капитан не потеряет осторожность. Однако чего-чего, а осторожности у британцев хватало, впрочем, как и храбрости. Никто, конечно, не думал, что один крейсер повлияет на исход войны. САСШ – не Япония, там народ цивилизованный, костяк нации составляют выходцы со все тех же Британских островов. Эти не будут вспарывать себе животы при малейшей неудаче, головы у них на плечах есть.
Правда, и чего-либо запредельного от американцев ждать не приходилось. В Америку ведь когда-то рванули, в основном, отбросы общества, джентльменов среди них было немного, да и те, в основном, расположились на юге САСШ. Юг же совсем недавно, в результате гражданской войны, понес невосполнимые потери в человеческих ресурсах, а значит, цвет нации был заметно выбит. Ну а янки могут быть энергичными и неглупыми, но стержня в них нет, да и вообще, американцы – нация торговцев. Сделайте войну для них убыточной – и они будут срочно искать мирное решение, ради чести воевать не станут. Именно поэтому "Венус" и другие крейсера, имеющие аналогичные задачи, вышли в рейд с приказом нанести как можно больший урон торговле противника и, как только во время очередной бункеровки его командир получил шифрованный приказ, охота началась.