Неудавшаяся миссия Лористона произвела на Наполеона тягостное впечатление. В Москве Наполеон все отчетливее понимал, как близок для него переход от роли победителя к положению побежденного. Переговоров о мире с ним вести не хотели. Но могла ли его армия идти дальше? За время пребывания в Москве она не только не оправилась после длительных маршей и борьбы с упорным сопротивлением народа, но становилась все менее боеспособной, все более разлагалась. Вражеские солдаты надеялись отдохнуть в богатом, славившемся своим хлебосольством городе, но нашли здесь безлюдные улицы, пустые дома. С первых же дней начались грабежи и пьянство. Остановить их военное командование уже не могло. Не помогли военные приказы Наполеона и его маршалов о прекращении грабежей и о возвращении солдат в свои части, не действовали и угрозы наказания. Разложение французской армии в период пребывания в Москве весьма достоверно описал в своих московских письмах французский офицер Анри Бейль (Стендаль). С присущей ему наблюдательностью, иронией он замечал, что на одном пожарище увидел «как некий Совуа, конный артиллерист, пьяный, бьет саблей плашмя гвардейского офицера», что один из грабивших «углубился в пылающую улицу, где он, вероятно, изжарился», и что его собственный слуга совершенно пьяный, сваливал «в коляску скатерть, вино, скрипку, которую взял для себя, и еще всякую всячину».[118]
В городе бушевали пожары. Они не прекращались в течение недели. О московском пожаре и его причинах начали писать сразу же после ухода из Москвы наполеоновских войск: писали Наполеон и Кутузов, Ростопчин и Сегюр. Сохранились воспоминания очевидцев-москвичей, среди них воспоминания И. А. Яковлева, отца А. И. Герцена. О том, что пережили французы в пылающем городе, много писал Анри Бейль. Почти все исследователи войны 1812 г. размышляли о причинах московского пожара. О них писали и пишут современные советские историки.[119] Используя все имеющиеся сведения, они стремятся дать объективное представление о причинах пожара, об огромных разорениях, причиненных им городу. Уходившие из Москвы русские войска уничтожали военные объекты, но преднамеренное сожжение города не замышляли. Были случаи поджогов домов, где размещались французские войска, оставшимися горожанами, разграбления покинутых домов. Но особенно много пожаров происходило из-за мародерства, бесчинств французских войск в городе. Вскоре Москва превратилась в бушующее море огня. Горели лавки, брошенные владельцами дома, административные здания, склады. Даже в Кремле было опасно оставаться, и Наполеон был вынужден перебраться в Петровский дворец.
За время пожара Москвы выгорел почти весь центр города и прилегающие к нему улицы, сгорело Замоскворечье. До пожара в городе было более 9 тыс. домов, сгорело около 6,5 тыс. домов. Остальные почти все оказались разбитыми, разграбленными.[120] Очень тяжелым было положение оставшихся в Москве жителей, жилища которых находились не только в центре, но и на окраинах. Известный в конце XIX — начале XX в. собиратель материалов об Отечественной войне 1812 г. П. И. Щукин привел разные свидетельства о московском пожаре. В одном из них очевидец писал: «В числе ужасных обстоятельств сего пожара наипаче поражало несчастное положение жителей Немецкой Слободы. Будучи из места в место преследуемы пламенем, они были принуждены укрыться в кладбищи, состоящи близ военного госпиталя».[121]
Само присутствие наполеоновских войск в Москве вызывало у оставшихся в городе жителей чувство ненависти к захватчикам. Оно возрастало в связи с растущим мародерством неприятельских солдат и офицеров. В Москве возникали летучие отряды патриотов, которые держали в состоянии напряжения и даже страха оккупантов. О них писали в своих записках и воспоминаниях современники Отечественной войны 1812 г. Документальные материалы легли в основу описания Л. Н. Толстым занятой французами Москвы, отношения к ним населения города. Напомним, что настроения Пьера Безухова, оказавшегося в Москве после ухода из нее русских войск, отдельные эпизоды из борьбы населения с оккупантами, которые показаны в романе «Война и мир», раскрыты Л. Н. Толстым на основании «Записок» офицера В. А. Перовского.[122] Находясь в арьергарде русских войск, он был 2 сентября взят в плен и через несколько дней отправлен вместе с другими пленными офицерами, солдатами, городскими жителями из Москвы в направлении к Смоленску. Передавая впечатления от всего увиденного им в Москве, Перовский вспоминал в «Записках»: «Нельзя представить себе картину Москвы в то время. Улицы покрыты выброшенными из домов вещами и мебелью, песни пьяных солдат, крик грабящих, дерущихся между собой … Пожар, грабеж и беспорядок царствовали более всего в рядах, в городе: тут множество солдат разных полков таскали в разные стороны из горящих лавок платье, меха, съестные припасы…».[123]
119
О существующих точках зрения в исторических трудах на причины московского пожара см.: