— Значит ли это, что ты не знаешь?
— Это значит, что я не могу тебе этого сказать.
Ее раздражение вылилось в рычание.
— Зачем ты заставляешь меня бродить где—то в этой глуши, если ты не можешь помочь?
— Мы можем помочь и поможем, — пообещал Речная Звезда. — Просто мы не можем всего рассказать. Еще не время.
— Значит, ты ждешь, что я узнаю то, что ты уже знаешь. — Ее лапы чесались от разочарования.
— Ты еще не готова это услышать, — сказал ей Речная Звезда. — Тебе нужно проделать долгий путь.
— Я готова, — отрезала Ледолапка. — Просто скажи мне!
— Ты все поймешь сама. — Мяуканье Речной Звезды оставалось ровным, его зеленый взгляд был спокоен, как река. — А пока следуй по Гремящей тропе с тремя полосами.
— Полосками? — Полосы были у барсуков, а не у Громящих троп. — Что значит «полоски»? — Но сон померк. — Вернись! — крикнула она во тьму, когда ее настигла чернота.
Она проснулась. Рана больше не болела. Она вытянула лапы и зевнула. Было еще светло. Ночегрив вернулся с охоты? Она услышала, как зашуршали кусты, и кот Грозового племени прошлепал в лощину. Как долго она спала? Затем она заметила, что трава рядом с ней была примята. На ней еще оставалось тепло. Она нахмурилась, не понимая, сколько времени прошло.
— Ты тоже спал? — спросила она.
— Конечно. — Он подобрал в траве кролика и бросил перед ней. — Ты спала, когда я вернулся вчера вечером. Я уже начал задаваться вопросом, проснешься ли ты когда—нибудь. Уже почти рассвет.
Она проспала всю ночь? В животе у нее заурчало. Она была голодна.
— Ты выглядишь лучше. — прозвучал довольный голос Ночегрива. Он сел. — Поешь, прежде чем мы отправимся. Ничего не случится, если мы начнём путь чуть позже.
Ледолапка села и откусила кусочек кролика, благодарная за его сладкую, мягкую плоть.
Ночегрив с любопытством наблюдал за ней.
— Что тебе снилось прошлой ночью? — спросил он.
— Откуда ты знаешь, что мне что-то снилось?
— Когда я вернулся с охоты, ты разговаривала во сне, — мяукнул он. — Ты звучала сердито.
Она вспомнила свой разговор с Речной Звездой.
— Я разговаривала со Звёздным племенем, — проворчала она и откусила еще кусочек.
— Тебя разозлило Звёздное племя?
Она прожевала и проглотила добычу.
— Общение с ними — это когда тебе не говорят то, что тебе нужно знать.
— Значит, тебе еще не сказали, куда мы идем.
— Нет. — Она откусила от кролика еще один большой кусочек.
— Даже намека?
— Нет.
Ночегрив прищурил глаза.
— Иногда меня раздражает не только Звёздное племя, — мяукнул он.
Она взглянула на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне интересно, не используешь ли ты Звёздное племя как предлог, чтобы не говорить мне то, что нужно знать мне. Например, почему мы отправляемся в это путешествие и почему кто-то пытался тебя убить. — Его янтарные глаза потемнели. — На самом деле, такое ощущение, что ты многое мне не говоришь.
Она уставилась на него. Это была правда. Она не говорила ему ни о причине ухода из племени, ни о цели путешествия.
— Я мало что могу тебе рассказать, — мяукнула она.
— Потому что не знаешь или потому, что не хочешь? — Когда она не ответила, он продолжал смотреть на нее. — Ты просишь меня доверять тебе, но ты мне не доверяешь.
Ее шкура виновато покалывала. Она хотела рассказать ему все. Она бы почувствовала облегчение, разделив с ним часть бремени этого путешествия. И все же она все еще колебалась. Теперь она была уверена, что этот кот не был убийцей Камышинника. Речная Звезда наверняка предупредил бы ее, если бы было так. И он был хорошим охотником и приятным собеседником. Но она не могла избавиться от подозрения, что он был здесь только потому, что хотел, чтобы его запомнили как великого воина. Было ли этого достаточно? Заботило ли его будущее Речного племени? Он не был котом из Речного племени. Он едва был котом Грозового племени. Сколько раз он менял племена? Если путешествие окажется трудным, он может сдаться и отправиться домой. Готова ли она поделиться всем с котом, который может бросить ее до завершения миссии? Она посмотрела на него с полным ртом кролика. Он вдруг показался ей безвкусным. Она вспомнила слова Речной Звезды. «Слушай свою интуицию...» Ночегрив казался достаточно преданным кошкам, с которыми он был близок. В течение нескольких дней он почти ни о чем не говорил, кроме своих соплеменников, матери и сестры. И Солнцесветницы. Его любовь к своей половинке звучала так тепло и добро. Быть может, это тепло и доброта перейдут и на нее, и на Речное племя. Если бы она дала ему шанс.
Она заставила себя сглотнуть.
— Прости, — мяукнула она. — Я боюсь. Я не знаю, кому доверять.