Ночегрив открыл глаза. Он лежал на густой подстилке из листьев. Вокруг него лежало еще больше листьев, и он задался вопросом, как долго он спал здесь — достаточно времени, чтобы листья собрались в кучу вокруг него? Его задняя лапа пульсировала. Он почувствовал слабость и тошноту, щурясь от солнечного света, струящегося между березами. Он смутно помнил, как шатался здесь с Ледолапкой.
Где была Ледолапка? Его живот напрягся. С ней все в порядке? Или она бросила его? Ученица Речного племени казалась отстраненной с тех пор, как они отправились в это путешествие. Он пытался с ней подружиться, но это было все равно что пытаться подружиться с колючей еловой шишкой. Она не доверяла ему. Она проверяла добычу, которую он принес ей, как будто он мог спрятать там шип, и всегда вставала раньше него, словно боялась спать рядом с ним. Несмотря на это, он делал все, что мог, чтобы позаботиться о ней, шел медленно, когда ее раны явно беспокоили ее, предлагал более мягкие пути, отказывался от ее предложения помочь в охоте, чтобы она могла отдохнуть. Но казалось, что ее когти всегда были напряжены, как будто она в любой момент боялась, что он нападет на нее.
Он поднял голову, поморщившись от острой боли в глазах. — Ледолапка?
— Я здесь.
Его охватило облегчение, когда он услышал ее мяуканье. Она лежала на расстоянии хвоста и, зевая, поднялась на лапы.
— Как долго я спал? — спросил он.
— Со вчерашнего вечера. — Она всмотрелась в него. — Как ты себя чувствуешь?
— Лапа болит, — мяукнул он. — И голова. — Он с содроганием вспомнил скользких тварей, напавших на них. — Ты в порядке? — Он кинул взгляд на шкуру Ледолапки.
— Всего несколько царапин, — сказала она ему. — Ничего серьезного.
Рана на ее боку, где Двуногий наложил свой шов, выглядела целой, на шее тоже не было свежей крови. Водные чудища не ранили ее. Он посмотрел на свою больную заднюю лапу. Если бы только ему также повезло. Он мог видеть сгустки крови в шерсти, но рана была скрыта под паутиной, густо окутавшей его шерсть.
— На холме были листья бархатцев и хвощ. — Ледолапка кивнула на склон, уходящий за небольшую березовую рощу. — Я сделала припарку для твоей лапы. Рана глубокая, но чистая. Некоторое время будет болеть, и будет много крови, но с тобой все будет в порядке, если мы остановимся на следующие день или два.
В ее мяуканье не было упрека, хотя он знал, что эта миссия важна для нее.
— Мне жаль. — Наверное, теперь она невзлюбила его еще больше. — Я должен был помогать тебе, но я тебя тормозю.
— Ты спас меня от выдры. — ответила Ледолапка. — Это моя вина, что они напали на нас. Мне не следовало пытаться украсть их рыбу.
Судя по тому, что Ночегрив помнил о бое, она спасла его. Было такое ощущение, будто выдра пыталась оторвать ему лапу. От этих воспоминаний ему стало еще хуже.
— Думаю, мы спасли друг друга. — Он взглянул на свою лапу. Он не хотел представлять, как будет выглядеть его рана без припарки и паутины, скрепляющих ее. — Я рад, что отправился в путешествие с целительницей.
— Я больше не ученица целительницы, — напомнила она ему.
Ледолапка так мало рассказывала о себе, что он и забыл об этом. Это правда. Всего несколько дней назад Солнцесветница напоминала ему, что Ледолапка стала ученицей воина. Его сердце внезапно заболело, даже сильнее, чем лапа.
«Я скучаю по тебе...» Как она обходилась без него в Грозовом племе? Сколько испытаний она преодолела? Или провалилась на первом же? За последние несколько дней он задавался этим вопросом бесчисленное количество раз. Должно быть, она была разочарована, когда обнаружила, что он ушел, не попрощавшись. «Но она должна знать, что я вернусь». Возможно, когда они разговаривали с Белкой на Лунном Озере, Звёздное племя нашло способ сказать ей, что он помогает Ледолапке. Он почувствовал укол вины, вспомнив, что оставил своего нового предводителя в решающий момент истории своего племени, но напомнил себе о своей высшей цели. «Я делаю это для всех нас». Помогая Речному племени, он предотвратил бы войну. Он спасет Солнцесветницу от мучительной борьбы с родными в битве. И... Его лапы застенчиво укололо. И он докажет, что он — полноценный благородный воин, а не просто родственник Огнезвезда.
— Ты в порядке? — Ледолапка наклонилась ближе. — Ты выглядишь так, будто тебе больно.
— Я думал об Солнцесветнице, — сказал он ей.
— Ты скучаешь по ней?
— Да. — Он поискал взгляд ученицы Речного племени. Но она не встречалась с ним глазами, как и всегда. Сумеет ли он когда—нибудь заслужить ее доверие? — Ты, должно быть, тоже скучаешь по своим соплеменникам, — попробовал он.
— По некоторым из них. — Она нервно отвела взгляд.