— Вы используете человеческую плоть? — спросил Ездигерд. Голос его был тихим и ровным. Из-за вони он старался почти не дышать.
— Большей частью человеческую, да к тому же хорошенько подгнившую. — Взгляд колдуна равнодушно следил за выражением лица принца и перекошенным лицом моряка. — Новорожденные многоножки уничтожают трупы, найденные в городских подвалах и на речном мелководье. Но они рискуют получить несварение желудка, если возьмутся за твердую кожу или волосы. Несколько хуже наши успехи с плотью зверей, равно и рыб. Всех первенцев необходимо баловать.
— Значит, у вас нет недостатка в пище? — повернувшись к колдуну, принц оторвал взгляд от бурлящей мускусной ванны.
— Не так далеко отсюда, в устье залива каждый день вылавливают тела утопленников. Еще мы собираем урожай с городских трущоб, где живут нищие, и обслуживаем тюрьмы, — объяснил Кроталус. — Удачно то, что мертвецы могут быть не очень свежими.
— Неудивительно, что люди называют ваше искусство черным колдовством, — при этих словах Ездигерд передернул плечами, не в силах подавить дрожь отвращения. — А как старшие поколения?
— Они отлично себя чувствуют, — сказал Кроталус и повел гостей через сарай туда, где стояли в ряд шесть продолговатых баков. — Они менее прожорливы, чем их меньшие братья, и намного чувствительнее к моей магии.
Каждый чан на высоту в половину человеческого роста был наполнен водой, и в каждом на ковре из костей извивалась одна большая сороконожка. Когда они подошли, только одно из чудовищ кормилось на дне во взбаламученной, клубящейся квашне. Эти многоногие твари размером были с человеческую руку. Ванны, однако, предполагали, что чудовища могли вырасти много больше. Гондольер, побледнев после опрометчивого взгляда в бурлящую, плещущуюся в чане жидкость, повернулся и опустошил желудок прямо на грязный пол сарая — происшествие, которое ощутимо вони не прибавило.
Колдун Кроталус, игнорируя заминку, кивком позвал гостей перейти из сарая в соседнее с ним сооружение. Здесь не было ничего, кроме корпуса лишенного снастей корабля, покоящегося прямо в грязи. Высокий маг по ступеням поднялся на платформу. С этой точки открывался отличный обзор шкафута корпуса корабля.
— Я и мои ассистенты смогли заставить их расти быстрее, — объяснил волшебник. — Но это мало помогло нам. Для тренировок многоножек необходимо время, искусство и несколько помощников, которым я мог бы поручить эту задачу. Обучение людей для управления тварями — вот что ограничивает меня даже больше, чем постройка и подготовка необходимых судов.
Многозначительность его слов была очевидна, стоило заглянуть внутрь корабля. Самая большая из сороконожек барахталась на грязном дне, полупогруженная в отвратительную воду. Гигантское существо было толще гребной шлюпки и длиннее, чем двадцать человек вместе взятые.
И оно не лежало спокойно. Внутри установленного на земле корпуса в уключинах были укреплены обрезки весел. Насекомое сжимало их своими когтистыми лапками и играло с ними, извиваясь. Дрожь волнами проходила по всей длине его многолапого тела. Оно действовало, хоть и медленно, в такт движениям тренера в серых одеждах, который стоял на передней палубе в нескольких шагах от многофасетчатого глаза чудовища и острых, как серпы, жвал. Казалось, что, будучи хорошенько связанным и находясь полностью под контролем, одно насекомое сможет по силе и выносливости заменить команду гребцов.
— Когда они таких размеров, им по-прежнему требуются человеческие останки? — осторожно спросил Ездигерд.
— Для тварей такого размера нам удалось заменить пищу. Овцы, быки и тому подобное. Животные, идущие в пищу, могут быть живыми или только что убитыми, — Кроталус излагал факты с отстраненностью настоящего ученого. Его выбритая голова сверкала в бледных лучах дневного солнца. — Кроме того, римипиды могут некоторое время сдерживать свой аппетит. Но если слишком долго отказывать им в их привычной диете, можно потерять надсмотрщика, поэтому во время войны я бы посоветовал кормить тварь пленными врагами.
— Небольшое ограничение… Я не знаю, будем ли мы использовать этих тварей в боевых действиях, — сказал Ездигерд. — Вы говорили, что управляемые насекомыми корабли смогут без труда нести воинов и оружие?
— Конечно, — подтвердил выходец из Кешана. — Но только пока с животными обращаются как положено. Откуда у вас, Принц, такой живой интерес? Вы считаете, что римипиды вам скоро понадобятся для морских сражений?
— Раньше, чем кто-нибудь может предвидеть. — Взглянув в сторону гондольера, который замер, в ужасе глядя вниз, на извивающееся чудовище, Ездигерд прибавил: — Поговорив с гирканским послом, я могу сказать, что положение напряженное. Позволим мы вернуться ему домой или нет — от этого мало что изменится. Очень возможно, что скоро начнется война.
— Даже так, Принц? — Кроталус в замешательстве нахмурился. — В таком случае мне нужно как можно быстрее закончить другие свои проекты. Я готовлюсь к новой экспедиции через Вилайет. И я, конечно, намерен обратиться к вам за помощью.
— Через Вилайет… снова в северную его часть? — После кивка Кроталуса принц продолжал: — Это опасные воды. Пираты дьявольски активны, и за ними охотятся боевые галеры гирканийцев. Предполагаю, что гирканийцы с радостью нападут и на туранский корабль.
Кроталус пожал плечами:
— Я планировал отправиться не на военном корабле, а на судне, которое может обогнать как военную, так и пиратскую галеру. Тогда не возникнет тех трудностей, с которыми мы столкнулись в прошлый раз.
— Нет, — печально покачал головой Ездигерд. — Боюсь, что ваше отсутствие будет неразумным. Слишком это рискованно. К тому же в ближайшее время нам понадобятся ваши услуги. Я должен просить вас отложить путешествие.
В недовольном взгляде Кроталуса скрывалась улыбка, полная неуважения к Ездигерду.
— Принц, позвольте мне успокоить вас… Меня не будет лишь один месяц или около того, а научные исследования, которые я намереваюсь провести, очень важные…
— Но, уважаемый, а как же проект, который вот-вот должен завершиться? — Ездигерд указал на корпус корабля. — Можно ли выращивать и тренировать этих тварей без вас?
— С римипидами у вас не будет проблем, — заверил колдун. — Кроме магии, используемой лишь в критические моменты роста, с ними могут управиться и мои тренированные подмастерья.
Ездигерд явно сомневался.
— А эти поиски на севере, которые вы собираетесь предпринять… расскажите, что вы ищете? Быть может, эти поиски важны для Туранского государства?
Кроталус чуть напрягся.
— Я не в состоянии, мой Принц, излагать эзотерические детали своего искусства. Однако могу заверить, мои изыскания очень важны.
— Нет, Кроталус. Я думаю, что не смогу вас отпустить, — покачал головой Ездигерд, подумав несколько мгновений. — Боюсь, это невозможно. Получив от меня корабль, вы станете частью Туранской армии. Провести без такого талантливого, важного для обороны Империи человека даже месяц или рискнуть потерять вас и вовсе… для нас это неприемлемо.
— Вы не доверяете мне, Принц? Вы в самом деле боитесь, что я заблужусь в море?
Ездигерд покачал головой:
— Вы — известный мореплаватель, это так. Люди говорят, что колдовские силы помогают вам видеть ночью и в тумане, — улыбнулся принц. — Это делает вас очень важным для меня, мой друг… слишком важным, чтобы потерять вас.
Едва заметная усмешка по-прежнему таилась во взгляде нахмурившегося колдуна.
— Значит, вы не поможете мне в моих приготовлениях?
— Более того, Кроталус, я запрещаю вам отправляться в плавание, — надменный молодой принц говорил так, словно был уверен, что его послушаются. — Вы останетесь здесь, пока не завершится наш проект. После этого, если позволит политическая обстановка, мы поговорим о путешествии на север.