Такие слухи не беспокоили Конана, который за свою жизнь пережил и худшие неприятности, чем какое-то бормотание, порожденное пьяным бредом. Выспавшись и подкрепившись, он сел с другими капитанами делить оставшиеся трофеи. Киммериец упорно требовал половину сокровищ, как награду для себя и своей команды, поднявшей сокровища с затонувшего корабля. Его товарищи, однако, вначале думавшие, что Конан заберет половину сокровищ, которой распорядился Кроталус, или, в крайнем случае, треть того, что осталось, были недовольны. Однако, к всеобщему удивлению, дневное собрание капитанов прошло очень мирно, без резни, хотя к концу беседы пираты и обнажили свои кинжалы. Был составлен приблизительный план дележа сокровищ и вырезан, чтобы ни слова нельзя было изменить или исправить, на крепкой дубовой доске одного из столов постоялого двора.
Кроме того, надпись гласила, что Морские племена, охраняющие холмы, и женщины-пираты Сантиндриссы, которые следили за морскими вратами, позволяют Конану снова владеть пиратским королевством. Каждый из капитанов по очереди — Дрисса, Грандальф, Конан и потом Филиопа от имени Конана — выбрали себе самые дорогие вещи, пробираясь через груды и насыпи сокровищ в свете сверкающих факелов, от дыма которых каменные своды нового донжона покрылись копотью.
Выбранные вещи капитаны забрали, чтобы каждый мог хранить их сам, к собственному удовольствию, запрятав их за толстыми цепями, висячими замками и выставив стражу из доверенных пиратов. Остальные богатства и деньги собрали в кучу и разделили по принципу «твою долю выбираю я». Вначале сокровища были поделены между Конаном и Дриссой с Грандальфом. Потом те разделили свою часть сокровищ между собой. Дележ проходил в доброжелательной обстановке, и хоть грог лился рекой, дележ продолжался не так уж долго. Капитаны были удивлены, когда поднялись из подземелья и обнаружили, что еще не перевалило за полдень.
В последующие месяцы торговля в Джафаре вспыхнула с новой силой. Множество ремесленников трудилось, возводя каменные бастионы. Столяры и мебельщики — все хорошие мастера, нанятые за большую плату на материке или похищенные пиратами, — отделали интерьер. Сантиндрисса заложила киль нового пиратского корабля, в то время как Грандальф со своими многочисленными двоюродными братьями строил флот маленьких, быстрых суденышек, плавающих под треугольными парусами.
Пираты совершили несколько торговых и разбойничьих походов и расширили свои владения настолько, что наконец-то позволили Иваносу и Фердинальду набрать собственные команды. Даже огромное плененное военное судно «Безжалостный», недавно построенное в имперском адмиралтействе Аграпура, вышло из залива укомплектованным, собираясь ограбить цитадель на Туранских островах в Южном Вилайете.
Новые богатства были вложены капитанами пиратов таким образом, что приумножились, превратив Джафар в центр торговли и грабежа Северного Вилайета. Но величайшим успехом пиратов оказался визит Ади Балбала — посла Гирканийской империи.
Условия путешествия были оговорены через недавно установленные каналы Красного Братства. Гирканийские официальные лица, пообщавшись с наиболее достойными из пиратов в городской таверне возле доков, согласились платить пиратам за защиту одну десятую груза, а при возвращении одну десятую дохода — что было не слишком разорительно. Пираты со своей стороны согласились не грабить корабли и обеспечивать эскорт через морские проливы, находящиеся под опекой прибрежных пиратов. Более того, они ввели свои символы для опознания: отвратительный флаг с бледным черепом. По такому флагу их сразу можно будет отличить от пиратов, действующих на собственный страх и риск.
Под охраной пиратов, в основном формальной, на легкой быстрой галере посланник Гиркании прошел через южный пролив Аетолианских островов. Встретив одно из одномачтовых судов Морских племен и взяв на борт лоцмана из свирепых независимых островитян, корабль Гиркании миновал опасные течения и, проскользнув по извилистым каналам, встал на якорь в заливе Джафара.
На берегу Ади Балбал был встречен со всей торжественностью и пышностью. Пестрая толпа пиратов выстроилась вдоль берега, с открытым негодованием или болезненно скрытым страхом наблюдая за тем, как одетые в форму гирканийцы поднимаются на пирс Джафара. Иные пираты не могли заставить себя не пялиться на гостей и не тыкать сведенными судорогой пальцами в тех, кто выглядел богаче их. Вопреки всему этому посланник восточных кланов вскоре сообщил Конану, что среди пиратов чувствует себя гораздо лучше, чем в роскошном имперском Аграпуре.
— Лоснящимся, мягким придворным запада недостает мужской стойкости и силы, — сообщил он, находясь в отделанном шелком кабинете постоялого двора «Красная рука». — Никогда они не отдыхали на твердых подушках, набитых конским волосом; не сидели в седле быстрой лошади. — Он протянул чашу вина Конану. — С другой стороны, вы-то прокатились не на простой лошади, а на сасаруке! Вы превзошли моего двоюродного брата Анталлу в его же столице, смогли пересечь нашу степь и добраться до побережья с маленькой, — он подарил Филиопе очаровательную улыбку, — женщиной. Я чувствую, что смогу достичь с вами взаимопонимания, какое бывает между людьми только при продаже лошадей, и рассмотреть вопрос о совместных действиях в надвигающейся войне.
— Будет война? — Конан с уважением посмотрел на старого козака с косичками. — С Тураном? А как же туранский флот? Разве сравнится с ним маленький флот кланов, где по большей части старые суда?
Ади Балбал улыбнулся, закрутил между крепкими бурыми пальцами кончик выбившейся из прически косички.
— Колдун, прибывший вместе с вами, много обещал нам и, кажется, выполняет обещанное. Его чары ускорили рост дубов и елей на холмах в глубине наших земель. Все эти кривляния и бормотания кешанца (вместе с кровавыми ритуалами в рощах, которым он обучил наших волшебников) помогают деревьям за несколько дней вырасти. Эти деревья и идут на строительство кораблей… Кроме того, Кроталус, живя в Туране, разработал новые методы ускоренного строительства кораблей, которым обучил плотников наших верфей. Еще он утверждает, что может управлять ветрами. И в будущем, когда придет время, он обещает провести наши корабли с помощью магии сквозь бури, туманы и дым битвы. — Ади Балбал сделал многозначительную паузу. — Если он сдержит все свои обещания, то мы сможем полностью использовать военный потенциал моего народа и сокровища, которые вы оставили нам. Тогда у нас меньше чем через год будет готовый и вооруженный флот.
— Чем, хочу я спросить, платите вы колдуну за помощь вашей стране? — нахмурился Конан. — Разве Кроталус станет за просто так использовать свои чары? По собственному опыту скажу, что такие люди, как он, всегда имеют в запасе тайный план.
Посланец снова пожал плечами:
— Его спрашивали и посчитали естественным ответом его желание получить доступ к тайным знаниям гирканийских волшебников — ведь иные заклятия наших колдунов много могущественнее тех, что он знает. И еще он стал близким другом и советником Анталлы, который провозглашен полководцем всех наших кланов в прошлом месяце в Карапеске в степях юга. — Ади Балбал доверительно улыбнулся Конану. — По правде, колдун не рад альянсу с вами. Однако вождь Анталла настоял на союзе и послал меня сюда. Это вроде доказательства того, что его мнение не зависит ни от какого кешанского колдуна.
— А что Кроталус говорил о чудовищных кораблях, внешне напоминающих галеры, внутри которых сидят чудовища? Не так давно, находясь на службе у Турана, он занимался подобными штучками. Он не станет выкармливать для гирканийского флота таких чудовищ?