ДОЧЬ ПИРАТА
Яркое солнце пронизывало тяжелую темно-красную портьеру и подсвечивало белое вино в хрустальном бокале. Хьюго предпочел бы ром. Но сейчас была еще первая половина дня. Нехорошо напиваться прямо с утра, вечером еще надо кое с кем встретиться.
Вроде бы этот человек может узнать что угодно и о ком угодно, так ему сказали.
Высокий, крепкий мужчина с темными пронзительными глазами, ястребиным носом и упрямым подбородком, одетый со скромной роскошью судовладельца (правильнее было бы сказать – владельца небольшого личного флота, но Блексторм, как человек опытный, подобные сведения не афишировал), он привлекал внимание нарядных дам и ему посылали вполне недвусмысленные взгляды. Нельзя сказать, что Хьюго был совсем уж против женского внимания. Но всему свое время. Дела – на первом месте.
Поэтому, когда он понял, что эта молодая леди направляется именно к нему, почувствовал глухое раздражение. Опять объяснять, что интервью он не дает, благотворительностью не интересуется, и у него нет никакого желания поговорить о новом нашумевшем романе мадам Беннингем? Надо сказать метрдотелю, что если еще раз он допустит к его столику одну из этих охотниц на мужчин, он ему шею свернет.
Тем временем девица приблизилась, и он обратил внимание на уверенную походку, решительно сжатые губы, и еще какой-то знакомый блеск в глазах. Неясная тревога заставила Блексторма незаметно нащупать рукоять длинного ножа, спрятанного под полой модного пиджака. Он сам не знал, почему разглядывает так пристально эту нахалку – та уже уселась напротив и смотрела прямо ему в лицо.
Элегантный наряд девушки был не просто новым, а, что называется, «с иголочки». Несомненно, и белая батистовая блузка, и светло-серая юбка, чуть приподнятая впереди по новой моде, так что видны лаковые туфельки, только что куплены в хорошем дорогом салоне и надеты впервые. Это было заметно и по тому, как она поставила ножки – туфли явно немного жали, еще не разносились. И по тому, как поправила кружевной манжет, и как разгладила юбку. Эти мелочи Хьюго подмечал инстинктивно, как и то, что у нее темный морской загар, и длинные пальцы рук упрятаны в перчатки, и каштановые волосы отливают медной рыжиной…
А потом она заговорила, и от звука ее ясного, грудного голоса Хьюго чуть со стула не свалился.
- Ты говорил, чтоб я не показывалась тебе на глаза, пока не закончу образование. Я его закончила.
- Кира??! Это ты?
В ответ она кивнула:
- Конечно я, папочка.
********************************************
Если боги дали тебе родиться девочкой, твое место на берегу.
Эта истина была для Хьюго Блексторма так же непреложна, как и карта течений и рифов с магической привязкой к местности.
Карта, однажды выменянная им у старого торговца контрабандой в обмен на полный груз орайских пряностей, еще ни разу не подводила Хьюго. Не зря же он слыл одним из самых удачливых пиратов Южных Морей.
Но если карта не врала, то прописные истины, казалось бы, проверенные жизнью, в случае с его дочерью давали сбой с редким постоянством. Конечно, Кира уважала и даже побаивалась своего отца, при всей своей любви к дочери бывшего строгим до жёсткости. Трудно сказать, какие чувства связывали сурового пирата с ее матерью, он на сей счет не распространялся. И спросить его Кира не решалась. Немногословный Хьюго был не из тех, кому легко можно задать любой пришедший в голову вопрос.
Растил он Киру вполне самостоятельно. До десяти лет она была на попечительстве нянек и гувернанток, опекавших ее, пока папочка ходил в море. Но едва капитан Блексторм сходил на берег, нагруженный подарками и диковинками в подарок любимому чаду, очередная нянюшка, рыдая, требовала расчета и возмещения причиненного мелким бесенком морального и физического ущерба. Малышка, похожая на шуструю обезьянку, тут же повисала у отца на шее. Она прекрасно знала, как растрогать его во избежание заслуженной кары.
Однако время шло, и мысли о будущем дочери привели сурового Хьюго к выводу о необходимости хорошего образования. В самом деле, он уже и так достаточно богат. На имя его девочки открыты вклады в парочке самых надежных банков. Когда она подрастет, будет завидной невестой. Эти живые карие глаза золотистого оттенка, каштановые волосы с рыжеватым отливом, нежная кожа со смуглым румянцем непременно сведут с ума любого юношу из хорошей семьи, а неплохое приданое покорит сердце его родителей, – рассуждал пират, неплохо знающий цену того, что называется «положение в обществе».
С особой тщательностью был выбран пансион с хорошей репутацией и такой оплатой, которая с порога отметала все вопросы о родственных связях. Люди, которые в состоянии заплатить за обучение дочери такую сумму, уже априори принадлежат к сливкам общества, рассуждала тамошняя дирекция и не утруждалась копанием в родословных своих учениц.