Рассветный туман рассеивался, яркая зелень тропических зарослей безлюдного островка выступала все отчетливее.
Ран, сидя на бочке с пресной водой, болтал босыми ногами и любовался мирным пейзажем, ничуть не волнуясь по поводу капитанского крика. Такая уж у него была натура – никакого чинопочитания, одно сплошное нахальство и язвительность. За то и поплатился, выкинули из Магистериума, даже первый курс закончить не успел, однако впрок этот урок ехидному Рану так и не пошёл. Поэтому ответил не задумываясь:
- У вас – не знаю, может, в голове гуляет, а может, в животе? После вчерашнего супчика с бобами!
- Ах ты, акулий корм! Поговори мне еще, за борт выброшу!
-Ага, уже испугался! А кто тогда это корыто с места сдвинет? Или вы научились ветер призывать?
- Корыто?!
Такого оскорбления в адрес своего судна ни один порядочный капитан не выдержит. Порядочностью Туайнен по прозвищу Тесак не отличался. Скорее наоборот. Слухи о нем в портах Южных морей ходили самые нелестные, а Ран за три месяца пребывания под его командованием убедился – разговоры не на пустом месте возникли. Пожалуй, что истина и похуже будет.
Рыжеволосый и конопатый Тесак Туайнен на первый взгляд мог показаться нелепым и даже смешным. Его квадратная, не слишком ладно скроенная фигура, облаченная в широкие синие штаны и красную рубаху, поверх которой даже в самый жаркий полдень красовался застегнутый на все пуговицы зеленый жилет, поначалу вызывала у Рана желание сменить капитанское прозвище. Попугай Туайнен! Парнишка решил, что непременно переименует кэпа.
Но эту идею после более близкого знакомства с Тесаком он оставил. И, насколько мог, старался с ним не связываться. Разве что иногда, вот как сегодня, терял чувство меры, и потом приходилось как-то выкручиваться. Спасало Рана то, что второго стихийника на «Летящем» не было, и найти ему замену за то мизерное жалованье, что платил Туайнен, довольно затруднительно.
Однако сейчас Ран перегнул палку и сам это чувствовал.
Капитан надвигался на него, как девятый вал на тростниковую лодочку. Рыжие усы встопорщились, глаз почти не видно под грозно нахмуренными бровями. И правая ладонь уже на рукояти тесака. Того самого. От которого Туайнен и прозвище свое получил, и которым кроил черепа так же ловко, как портной юбки девчонкам из Порт-Джералда.
Ран спрыгнул с бочки и сразу отступил за этот стратегический рубеж обороны.
– Э…кэп, я не то хотел сказать… – произнес он примирительно, поднимая кверху раскрытые ладони.
Туайнен притормозил, застыл на месте, угрожающе покачиваясь с носка на пятку. Не потому что вид беззащитного щуплого парня вызвал у него приступ миролюбия и снисхождения. А потому, что знал – сорвутся сейчас с ладоней этого недоучки толстые синие молнии, и тесак не поможет. Просто не успеет капитан его извлечь, и уж тем более пустить в ход.
Ран рук не опускал, но ехидства в его физиономии не наблюдалось – он сейчас был сосредоточен и внимателен, как перед вступительным экзаменом в Магистериум.
– Беру свои слова обратно, капитан, – сказал он примирительно, – а вы уж уберите руку от тесака. Не будем портить это прекрасное утро.
Светло-голубые глаза парня казались наивно-доверчивыми, светлая челка беззаботно растрепалась, а тонкая, почти детская шея выглядела так беззащитно в распахнутом вороте белой рубахи, что Туайнен невольно почувствовал искушение одним быстрым движением покончить с молокососом.
Если бы не успел за это время хорошо изучить своего корабельного мага, так бы и попытался сделать. Только знал капитан – ни наивности, ни доверчивости в Ране нет ни на четверть либра. Поэтому медлил, выжидал.
А Ран уже отчетливо представил, как дымится зеленая жилетка и на лице капитана застывает выражение удивления и страха. Навечно. Минуты на две-три. Как раз пока тело не осыплется черным пеплом на палубу «Летящего», и подхваченное легким ветерком не развеется над океаном.
Сколько эта пауза продлилась бы, трудно сказать. Вряд ли долго. Но появление третьего лица разрядило обстановку.
– Господа, возможно ли объявление перемирия, или все зашло слишком далеко? Секундант не нужен? А парламентёр?
Туайнен со вздохом опустил руку и медленно повернулся. Его толстые губы изобразили нечто вроде улыбки.
– Блексторм, ты во-время. Уйми своего дружка, пока я ему мозги не вправил.
Ран радостно помахал раскрытой ладонью, приветствуя первого помощника капитана.
– Вижу, времени зря не теряете. Что, поразвлечься нечем? – суровый тон Киры Блексторм не оставлял сомнений – первый помощник не шутит и другим шутить не позволит. – Так пораскинули бы мозгами, как из этой передряги выбраться! Что будем делать, если налетим на Рикардо?