Тесак изобразил нечто вроде смущения, но крайне неубедительно, а вот Рану тревогу изображать не пришлось – она была самой настоящей.
Дела на фрегате и вправду шли не то что не блестяще, а хуже некуда.
Началось с того что перед самым выходом в море капитан Туайнен во время небольших дружеских посиделок в одном из питейных заведений Игайаса рассорился с капитаном Рикардо Грандэ.
По общему мнению разношерстного экипажа, набранного для последнего плавания Тесаком, это было глупо, опасно и очень некстати. Команда на «Летящем» была не слишком большой, судну с механизмами управления парусами, магическим движителем и десятком алхимических пушек и тридцати человек вполне достаточно, считал Туайнен.
Тесак давно уже перестал ходить на абордаж, предпочитая угрозами заставить сдаться какого-нибудь слабо вооруженного торговца, поэтому большую команду и не содержал, а перед последним рейсом почти полностью сменил. Только первый помощник, боцман и два алхимика-артиллериста стались прежними. Ну, и Ран, конечно, Кира без этого паршивца никуда.
Капитан Грандэ, владелец новенькой «Мантикоры», выглядел гораздо моложе Туайнена. Смуглолицый красавчик, обожающий последние новинки моды, с унизанными перстнями пальцами и аккуратно зачесанными назад длинными светлыми волосами. Горяч, несдержан на язык, самолюбив и злопамятен. Неплохой тактик и посредственный стратег. Отличный фехтовальщик и слабенький маг. Но даже слабенький маг-малефик может такое, что лучше не становиться ему поперек дороги. А Грандэ, не будь дурак, занимался тем, что заботливо обвешивал себя различными артефактами, усиливающими его небольшой дар, и старательно шлифовал магические навыки.
Карьера Рикардо Грандэ совершила стремительный взлет около двадцати лет назад, и он очень дорожил своей репутацией. А репутация этого флибустьера была такого свойства: бросишь в сторону Рикардо косой взгляд, и все, заказывай поминальный обед. Кто пытался посмеяться над его страстью к слишком ярким нарядам или над не меняющейся на протяжении десятилетий гладкой юношеской физиономией, умирали по-разному. Но обычно довольно скоро.
Туайнен к магическим штучкам Рикардо относился пренебрежительно, однако предпочитал не связываться с капитаном-малефиком. Что на него нашло тогда в Игайасе? Но крепко он, видно, самолюбие коллеги задел. Рикардо о подробностях ссоры не распространялся, Тесак тем более, но невольные свидетели этого происшествия утверждали, что Грандэ пообещал проклясть Туайнена.
И, судя по всему, слово сдержал. Сначала на двух матросов напала какая-то странная светобоязнь, и они сидели в трюме, отказываясь высунуть нос на палубу. Их осмотрела Шайя, кок и по совместительству корабельный целитель, и, нахмурившись, изрекла:
– Запереть. А лучше сковать серебряной цепью.
Капитан посмеялся, да и все остальные не слишком поверили словам шаманки. Ран так вообще считал, что эти островные тролли ничего в настоящей магии не понимают, и потолок мастерства Шайи – рагу с черепашьим мясом.
Однако все припомнили этот совет, которому отказались следовать, на следующее утро. Когда обнаружилось, что матросики за ночь превратились в здоровенных обросших шерстью монстров и кинулись грызть глотки собственным товарищам.
Одного зарубил Тесак, второму снес голову боцман, но сам после этого прожил не больше трех минут. А как протянешь дольше, если тебе выпустили кишки ударом лапы с когтями, как у тигра?
Конечно, тут уж Шайю пригласили в качестве эксперта. Эксперт для начала обложила по матушке всех присутствующих, потом их предков, потом перешла к домашним питомцам и соседям. Затем провела сравнительный анализ умственных способностей головоногих моллюсков и прочих обитателей моря с экипажем «Летящего», исключительно не в пользу последнего.
Надо было признать, что для столь малообразованной особы шаманка проявила недюжинные способности к научному прогнозированию. В другое время ее выводы привели бы к бурным дискуссиям, но в сложившейся ситуации все покорно выслушали Шайю и после сделали, как она сказала: Ран сжег своими молниями все тела, как кусавших, так и покусанных, а затем мощным порывом ветра развеял жирный черный пепел над водой.
Затем за дело взялась сама Шайя. Она облазила весь корабль, от трюма до марсовой площадки и пошаманила как следует. Выглядело это как невнятное бормотание с закрыванием глаз и потряхиванием веником из ярких перьев, который Шайя то и дело сбрызгивала какой-то жидкостью из фляжки. Судя по тому, что она и сама к этой фляжке регулярно прикладывалась, и по характерному запаху перебродившего тростникового сахара, сопровождавшего ее манипуляции, это и в самом деле было сильное средство.
Еще вчера Ран животик бы надорвал, наблюдая за ее действиями, и на ехидно-разоблачительные комментарии о магических способностях островных троллей не поскупился бы. Но это было до того как ему пришлось сжечь тела восьмерых ребят, с которыми совсем недавно вместе драил палубу, плевал за борт, ел шайину стряпню и травил анекдоты.
Теперь он только покусывал нижнюю губу, настойчиво пытаясь проследить вмешательство шаманки в силовую структуру магического поля. Потому что она именно этим и занималась. Ран только диву давался, как совершенно незнакомая с теорией магии Шайя ловко находила ключевые точки и одним касанием меняла полярность или вектор силы.
На все вопросы юного мага она только непонимающе пожимала мощными плечами, и делала очередной глоток рома. Ран обалдел от окружающих ее паров спирта и стал держаться в сторонке, любуясь на работу шаманки издали.
Казалось бы, теперь все позади. Оставшаяся в живых команда с благословения капитана как следует хлебнула рома и угрюмо расползлась по фрегату. На будущее теперь смотрели довольно мрачно и громко роптали, требуя повернуть обратно и помириться с капитаном Грандэ.
Тесак пообещал самым разговорчивым отрезать языки, а всем остальным – двойную долю в добыче с этого рейса. Моряки притихли, но Ран не сомневался – это ненадолго.
Вмешательство Киры, покровительницы Рана, ситуацию временно урегулировало, и все занялись своими делами.
Могло бы показаться странным, что капитан и хозяин судна, да еще такой самодур, как Тесак, позволяет первому помощнику иметь собственное мнение и высказываться вслух. Но Кира Блексторм была не из тех, с кем можно не считаться. Крепкий профи, за плечами – Высшая Мореходная школа в Ост-Вальде и служба на королевском флоте северян, а это вам не благодатные южные моря.
Кира умела ладить с экипажем, железной рукой поддерживала дисциплину, но была справедлива и могла посмеяться удачной шутке. За это ее уважали, даже, можно сказать, любили, в противоположность Тесаку, которому повиновались из страха и надеясь на долю в добыче.
Находились время от времени глупцы – засматривались на резкие, но правильные черты девичьего лица, смуглый румянец и густые каштановые косы, повязанные косынкой с монетками, по обычаю Островов. Те, кого обманывала мягкость ее женственных форм, имели случай убедиться в том, что у Киры отлично поставлен удар, а жалости к поверженным она не испытывает.
Ну, и конечно, не следовало забывать о Хьюго. Никто не знал точно, почему Кира не плавает со старшим Блекстормом. Но то, что Хьюго не простит плохого обращения с наследницей славной флибустьерской фамилии, сомнению не подлежало. Когда Туайнен нанял ее около полугода назад, к нему вскоре пришел незаметный такой человечек и шепнул пару слов. После этого Тесак возненавидел и Хьюго, и его распрекрасную дочурку Киру, но поделать ничего не мог. Приходилось терпеть. С Блекстормами связываться – себе дороже.