— Но ведь тогда…
— Что?
— Александр Иванович, получается, что мы одолеваем супостата?
— Выходит, что так. Видимо недаром солдаты говорят, что где наш Константин, там победа!
[1] Ерыгин Иван — канонир, участник обороны Бомарзунда, который после сдачи крепости возглавил группу самых стойких воинов и организовал прорыв. Штыковой атакой они пробили себе дорогу в глубину острова. Ночью захватив лодки, несколько десятков русских и финнов смогли покинуть Аланд и уйти в море. Часть добралась до Швеции, часть во главе с самим Ерыгиным подобрала наша канонерка на пути в Финляндию.
Глава 28
На протяжении истории человечества неоднократно случалось, что очень хорошо и уверенно начатые предприятия, внезапно оканчивались эпическим провалом. Отборные армии пасовали перед ополченцами, огромные богатства развеивались как дым, а казавшиеся незыблемыми государства исчезали безвозвратно.
Как раз сейчас, летом 1854 года нечто подобное происходило на далекой окраине Империи в Петропавловске-Камчатском. Местные жители вместе с немногочисленными солдатами и сошедшими на берег моряками встали против прибывшей разорить их город англо-французской эскадры и победили. Причем командующий союзными силами ухитрился застрелиться еще до начала сражения.
В той прежней истории это был как бы ни единственный светлый луч, прорвавшийся сквозь мрачные тучи непрерывных поражений. Сейчас же об этом знаю только я. К тому же, вполне вероятно, что это славное дело померкнет на фоне эпических баталий у Кронштадта, Або или Бомарзунда. Такова цена вмешательства в историю…
Впрочем, сейчас у вашего покорного слуги нет времени предаваться рефлексии. Тем более что новости приходят все более радостные. К примеру, Вендт, которого до сей поры очень многие, включая и меня, считали всего лишь недалеким хотя и безусловно храбрым служакой, ухитрился прижать своих противников к берегу и теперь планомерно долбит из пушек.
Не прост, ой как не прост, оказался наш Александр Иванович! Даром, что прошел все этапы службы от рядового стрелка, до генерала. Теперь можно не беспокоиться о сухопутном фронте на Большом Аланде и перебросить высвободившиеся силы на юг — к проливам, чтобы вышибить закрепившиеся по Лумпаренскому берегу отряды французской пехоты.
Что же касается, Микельзе, то там бои уже кипят. Спешно переброшенные из Бомарзунда и Престо линейные и гренадерские роты, поддерживаемые огнем с кораблей, уверенно теснят противника и очень скоро совершенно очистят остров от его присутствия. Поначалу даже хотел послать им на помощь, абордажные команды с фрегатов, но потом все же решил, что не стоит ослаблять экипажи. Мало ли, что может случиться.
Но захватить берега — это еще полдела. Надо бы окончательно закупорить там союзников, но вот как? Мин Якоби осталось всего несколько штук, а Нобелями можно лишь напугать. Засыпать что ли эти проклятые проливы? А собственно говоря, почему бы и нет?
— Господи, какой же я дурак! — невольно вырвалось у меня.
— Ваше высочество? — выразительно взглянул на меня Лисянский.
Судя по невинному выражению лица, с последним утверждением мой адъютант полностью согласен. Но при этом очень хотел бы знать, что именно привело к подобному умозаключению.
— Что ты видишь в проливах?
— Э… кажется это мачты «Люцифера». Вот уж ей богу, как рога торчат!
— Вот-вот, торчат и мешают пройти. А в Энгезунде?
— «Дариен» и «Драйвер»…
— И?
— Предлагаете загородить проливы? — сообразил капитан-лейтенант. — Но у нас нет под рукой подходящих судов. Не жертвовать же на самом деле фрегатами…
— Я тебе пожертвую! — погрозил фантазеру кулаком. — Доставай перо и бумагу, да сочиняй приказ Мофету. Пусть его превосходительство тоже делом займется. Для начала пусть купит под расписку или конфискует полтора десятка парусников. После чего их трюмы следует забить камнями, а затем спешно отправить сюда. Глубины здешних фарватеров не велики. Пять с половиной метров. И если мы их перекроем…
— Союзники окажутся в ловушке! — обрадованно закончил за меня адъютант.
— Точно! И тогда пусть сидят до морковкина заговенья…
— А почему же вы назвали себя…? — замялся Лисянский, не решаясь повторить по отношению к великому князю слово «дурак».
— Добрый, потому что. Терплю вас, мерзавцев, вместо того чтобы сослать к черту на кулички! Пиши быстрее, Платон, не доводи до греха!
— Сию секунду… кстати, для затопления лучше всего использовать гребные канонерки. Толку от них все равно немного. А если покупать у купцов или рыбаков, то цена будет как за железные пароходы.