— Добрый день, господа! — поприветствовал я собравшихся. — Рад видеть вас всех в добром здравии. Мы собрались по очень важному делу, а в чем его суть, если позволите, изложит всем вам хорошо известный капитан второго ранга Лисянский. Прошу, Платон Юрьевич.
— Господа офицеры, — немного откашлявшись, начал мой адъютант. — Как вы все прекрасно осведомлены, успешные действия нашего флота и в особенности, его минных сил заставили союзников отступить от Кронштадта, нанеся им серьезные потери. Тем не менее, враг еще очень силен. Согласно последним данным, у британцев в строю восемь линейных кораблей…
— Это из пятнадцати-то? — не сдержав эмоций, выкрикнул из заднего ряда мичман Тыртов.
Ответом ему был одобрительный смех товарищей и не слишком любезные взгляды начальства.
— Совершенно верно! — кивнул оставшийся бесстрастным Лисянский. — Мы с полной уверенностью и, нисколько не кривя при этом душой, можем заявить, что уничтожили почти половину главных сил английской эскадры!
— А что с «Роял Джорджем»?
— К сожалению, он еще на плаву, хоть и нуждается в серьезном ремонте. Так что его мы пока не учитываем.
— Господа офицеры! — не выдержал адмирал Мофет. — Призываю вас всех к порядку. Вы ведь не в театре, в конце концов!
— Скажете тоже, ваше превосходительство, — съязвил капитан первого ранга Котельников. — В театре балерина разве ножку покажет, а тут целый Роял Неви без штанов!
— Ха-ха-ха! — дружно поддержала его молодежь.
— Тише, господа! — пришлось вмешаться мне. — Если кто хочет вдоволь посмеяться, обращайтесь после собрания. Я столько анекдотов знаю, на месяц непрерывных вахт хватит!
— Итак, — продолжил адъютант, когда порядок восстановился. — Чтобы избежать дальнейших выкриков сразу объявлю британские потери. Совершенно точно ушли на дно «Кресси», «Принцесс Роял», «Камберленд» и «Найл». Остальные получили те или иные повреждения и являются не боеготовыми… вам что-то непонятно?
— Прошу прощения, господа, — высунулся, подняв руку с зажатым в кулаке блокнотом репортер «Северной пчелы», известной в узких кругах, как неофициальный рупор 3 отделения, — но нашим читателям особенно интересны паровые суда. Они все потоплены или нет?
— К сожалению, нет, — ответил Лисянский. — Но можете успокоить публику. У англичан в строю сейчас всего два винтовых линкора «Дюк Веллингтон» и «Сен-Жан д´Акр».
— Прошу заметить, господин Усов, — Добавил я обращаясь к нему, заодно продемонстрировав, что записных борзописцев знаю в лицо, — что это линкор назван в честь удачной для англичан обороны Акры против войск Наполеона, а вовсе не Орлеанской девственницы Жанны д´Арк, как написали в вашей газете месяц или около того назад.
— Покорно благодарю, ваше императорское высочество, и вас, ваше высокоблагородие! — под всеобщие смешки ретировался смущенный журналист.
— Не за что! Далее, из четырех винтовых фрегатов один — «Эвриалис» взорван доблестной «Гретой» капитан-лейтенанта Вальронда, а «Империус» и «Амфион» серьезно повреждены. Стало быть, остался в строю один «Аррогант».
— А колесные?
— Из пяти колесных фрегатов — осталось четыре. Причину, полагаю, все помнят.
Взгляды присутствующих тут же скрестились на покрасневшем как маков цвет Кострицыне.
— Вообще, отряд адмирала Пламриджа пострадал менее других, что, учитывая предстоящие боевые действия, может иметь серьезное значение. Тем более, его всегда могут усилить несколько колесных шлюпов. Шестипушечные «Горгона», «Хекла», «Драгон», «Драйвер, 'Фролик» и трехпушечный «Лайтинг».
— Зато собачка теперь наша! — пошутил кто-то из молодежи. — Отгавкалась!
Ей богу, если бы я знал, что захват этого парохода вызовет столько шуток, не стал бы заморачиваться абордажем и потопил его нафиг! Дело в том, что в нашем отряде был фрегат «Полкан», а в английском шлюп «Бульдог». Как вы понимаете, пройти мимо такого факта флотские остряки не могли и теперь завершающую фазу сражения у Красной Горки именуют не иначе как «Собачьей свалкой». А после пары рюмок в кают-компании и вовсе «сучьей свадьбой».
— Тише, господа! — повысил голос Лисянский, одновременно скосив взгляд на меня. Убедившись, что великий князь не гневается, плеснул себе в стакан водички из графина и промочив горло, продолжил.
— Теперь переходим к французам. У них из семи линкоров осталось пять. И только один винтовой «Аустерлиц». «Бреслау» и «Дюгесклен» затонули от полученных пробоин. Из двух линкоров-транспортов, которые перевозили основные силы десанта, невредимым остался только «Тридё». Специально для господ газетчиков поясняю, «Тридё» означает «Трезубец».