Шлюпы и фрегаты прикрывали остальные выходы. Точнее те, которые были известны. Но кто знает, сколько их на самом деле. Возможно, именно сейчас, проклятые русские готовят свои адские машины, чтобы еще раз устроить англичанам погром. А он к ним пройти не может, потому что они уже поставили мины, хотя все шпионы в один голос утверждали, что для этого требуется не менее суток! Мерзкие ублюдки!
— Прошу прощения, сэр, — отвлек его от тягостный раздумий неприятно радостный голос Фергюссона.
— Что там еще, Патрик?
— «Драйвер» коммандера Кокрейна вышел к эскадре.
— Но, черт возьми… как⁈
— Я бы и сам не поверил, если не видел своими глазами!
— Ко мне его. Немедленно!
Надо сказать, что до сего момента отношения Нейпира с молодым офицером складывались не лучшим образом. Всему виной был, конечно, отец Артура — знаменитый авантюрист. Сэр Чарльз его недолюбливал и перенес свое отношение к отцу и на сына. Однако сейчас он был готов заключить его в объятия.
Несмотря на определенно не самый радостный день в своей жизни, сэр Артур Окленд Леопольд Педро — такое витиеватое имя дал своему младшему отпрыску лорд Кокрейн, явился на борт «Дюка Веллингтона» разодетый как на прием в Букингемский дворец.
— Рад видеть вас целым и невредимым, мистер Кокрейн, — благосклонно кивнул молодому денди адмирал. — Похоже, вы единственный из отряда бедняги Пламриджа, кому посчастливилось уцелеть. Рассказывайте!
— Слушаюсь, сэр! Поначалу наши дела шли совсем не плохо. Мы прорвали оборону русских, утопили три канонерки, разбили две береговые батареи и, высадив десант на Рунсала, сумели снять перекрывающую канал цепь. Как только «Летучий отряд» оказался на рейде, адмирал Пламридж приказал начать бомбардировку города.
— Або сильно пострадал?
— С вашего позволения, мой корабль в тот момент находился в проливе и не мог принять участие в обстреле, так что всех подробностей я не видел. Но твердо могу сказать, что наблюдались многочисленные повреждения и пожары складов и городской застройки.
— Продолжайте.
— Затем пришли русские. Мой «Драйвер» первым принял бой. В ходе завязавшейся перестрелки удалось сбить их флагману фок-мачту. Вскоре и мы получили попадание, разворотившее нам корму и лишившее возможности отбиваться. Пришлось отойти к основным силам эскадры. Затем враг начал бомбардировку через остров. По всей видимости, у них имелись корректировщики огня, потому что им довольно скоро удалось серьезно повредить «Валчер». Нельзя не отметить, что противнику просто дьявольски везло сегодня. После этого сэр Джеймс приказал идти на прорыв и первым смело двинулся прямо на врага. Был тяжелый бой. Его расстреливали с двух сторон… Я лично наблюдал, как взорвался «Один» и был взят на абордаж «Леопард».
— А что случилось с «Валчером»?
— Кэптэн Гласс приказал его сжечь. Очевидно, повреждения оказались слишком серьезны. Мне же удалось провести шлюп южным проливом мимо острова Хирвенсало.
— Иными словами, вы бежали? — нахмурился присутствующий при разговоре командир флагмана.
— У меня не было иного выхода, — хладнокровно отозвался Кокрейн.
— Полагаю, мистер Гордон, — поспешил вмешаться адмирал, — что при сложившихся обстоятельствах отступление было более чем разумно и никак не может быть поставлено коммандеру в упрек. Напротив, то, что он сумел сберечь свой корабль, заслуживает поощрения.
— Благодарю за лестную оценку, сэр! — с легким поклоном ответил молодой аристократ. Впрочем, произнес он это так, словно речь шла о пустячном деле…
— Будьте уверены, я не премину отдать должное вашей храбрости и распорядительности в докладе лорду Грэхэму.Что же касается судеб остальных офицеров, будем молиться, чтобы они после войны вернулись в Англию живыми…
— Аминь!
— Благодарю за рассказ, сэр Артур, и не смею больше задерживать.
— Прошу прощения, экселенц, но «Драйвер» нуждается в ремонте.
— Понимаю вас, но отпустить сейчас не могу. Каждый вымпел на счету. Займете свое место в ордере и будете этой ночью вести патрулирование. Еще вопросы?
— Нет, сэр.
Проводив взглядом отваливающую от борта капитанскую гичку Кокрейна, кэптен Гордон вопросительно посмотрев на адмирала, негромко и со всем почтением обратился к задумавшемуся адмиралу.
— Ваше превосходительство, как долго мы еще здесь задержимся?
— Что? — встрепенулся сэр Чарльз.
— Я говорю, что вряд ли разумно оставаться на ночь рядом с русскими и их проклятыми шестовыми минами. Вы знаете, я шотландец, и уж точно не трус. Но у меня в жилах стынет кровь, когда вспоминаю ту проклятую ночь под Кронштадтом.