— Что я слышу, сэр! — хмыкнул Фергюссон, явно припомнив недавний разговор. — Неужели вы предлагаете бежать?
— Помолчите, Патрик, — оборвал его адмирал, после чего повернулся к Гордону. — Что вы предлагаете?
— Разумно отступить, чтобы сберечь наши корабли! — остался невозмутимым капитан.
— Простите, джентльмены, — снова вмешался адъютант. — Кажется, у нас намечаются новые гости!
— Просто день приемов какой-то… кто там еще?
— Константин опять шлет парламентеров, — показал на приближающуюся под белым флагом канонерку Фергюссон.
— Не нравится мне все это, — нахмурился адмирал. — Не было еще случая, чтобы московиты принесли нам добрую весть.
— Скорее всего, эти мерзавцы просто хотят разведать наши силы. Может, не стоит с ними разговаривать? — вопросительно посмотрел на командующего Гордон.
— Что вы предлагаете, Джордж?
— Ничего, сэр. Просто думаю, что пушки лучше нас справятся с беседой.
— Вы хотите, чтобы русские на весь свет раззвонили о нарушении обычаев войны? Нет уж, я выслушаю посланца, какую бы ужасную весть он не принес.
— Добрый день, господа! — широко улыбнулся поднявшийся к ним на борт Лисянский. — Рад видеть вас всех в добром здравии!
— Взаимно, — процедил адмирал. — Что вам угодно?
— У меня послание от его высочества. Он передает вашему превосходительству уверения в совершеннейшем почтении и…
— Мистер Лисянский, — довольно бесцеремонно прервал его потерявший терпение Нейпир. — Вас не затруднит выражаться менее витиевато и сразу сказать, в чем суть послания принца⁈
— Нисколько. Дело, собственно, очень простое и, я бы даже сказал, начинающее входить у меня в привычку. У нас имеется тело еще одного британского адмирала. Брать будете?
— Так значит, Пламридж погиб?
— Увы. Как, впрочем, и многие его подчиненные.
— Вы определённо стали для меня посланником смерти, эдаким ангелом Абаддоном во плоти…
— Благодарю за столь поэтическое сравнение, но я всего лишь выполняю приказ.
— Пусть так. Каковы обстоятельства смерти контр-адмирала Пламриджа?
— В деталях рассказать, увы, не смогу. Но, по всей вероятности, он погиб от пули во время абордажа.
— Вот как…
— Ах, да. Я заметил возвращение в строй беглого «Драйвера». Передайте его капитану мое почтение, бегать он мастак… Что до остальных, то ваш «Летучий отряд» разгромлен. Флагманский «Леопард» захвачен в результате отчаянной схватки. Фрегат «Один» погиб от взрыва. «Валчер» сгорел, а шестнадцатипушечный фрегат «Меджисиен» спустил флаг. Кажется, никого не забыл.
— По-моему, вы лжете, сэр! — выпалил не в силах более сносить снобизм проклятого русского обычно невозмутимый Фергюссон, всегда гордившийся своей выдержкой. — Корабли флота ее величества никогда не спускают флаги!
— Разве? — одарил его самой любезной улыбкой, на какую только был способен Лисянский. — А мне почему-то помнится, что это случалось уже не единожды. Скажу более, добрая треть кораблей из личного отряда его высочества прежде несла флаги соединенного королевства. Полагаю, что в самом скором времени это соотношение изменится. Великому князю нравятся суда, построенные в вашей стране.
— Черт бы подрал вас вместе с вашим…
— Минуточку спокойствия, молодой человек! Теперь, что касается выдвинутых вами необдуманных обвинений. Не знаю, как в вашем отечестве, но у нас в России принято отвечать за свои слова. Поэтому, как только окончится эта война, я буду иметь честь прислать вам картель с вызовом!
— Стоит ли ждать так долго, сэр!
— Немедленно замолчите! — вышел из охватившего его при известии о гибели Пламриджа ступора Нейпир. — Пока я здесь командую, никаких дуэлей с парламентерами не будет! Передайте принцу Константину мое глубочайшее почтение, а также согласие принять тело покойного адмирала. Но поскольку его высочество имеет обыкновение сочетать подобные передачи с ночными атаками, вынужден сообщить, что не смогу ожидать его здесь.
— О, в этом вы можете быть совершенно уверены. Ночь вашей эскадре предстоит очень увлекательная и наверняка бессонная…
— Полагаю, — предпочтя просто пропустить колкость и угрозу несносного парламентера, продолжил Нейпир, — в Або найдется нейтральное судно, которое сможет взять на себя доставку тела? Я же со своей стороны обещаю не чинить никаких препятствий ни ему, ни его шкиперу с командой.
— Уверен, что его императорское высочество сочтет ваше предложение приемлемым. Но в любом случае, мне следует немедля о нем доложить. Честь имею, господа!