Вот и вчера состоялся-таки банкет по поводу нашего прибытия и сопутствовавшему этому радостному событию одолению супостата. Здешний комендант вкупе с отцами города расстарались и накрыли шикарный стол, да еще и с шампанским. Самым настоящим, «Вдова Клико». Вино сие, к слову сказать, вещь весьма дорогая и статусная. Беда лишь в том, что я demi-sec терпеть не могу, а полусладкого то ли не делают, то ли до наших краев не довозят. Не смешивать же, в конце концов, шипучку с квасом, как это будет делать, став императором, мой племянник Сашка.
— Простите, господа, — решительно отверг налитый фужер, — но пить мы будем после победы! Сейчас, когда родина в опасности, а наши боевые товарищи ведут неравный бой с превосходящим в силах противником, полагаю неправильным.
Вид у собравшихся за одним со мной столом генералов, штаб-офицеров и чиновников был довольно-таки ошарашенным. Но возражать никто не посмел. Только хорошо знавший меня Баженов как-то хитро усмехнулся и спросил.
— А водки можно?
— Можно!
— За его императорское высочество… — обрадовались самые нетерпеливые.
— Стоп, господа! Где ваши манеры⁈ Сначала полагается выпить за государя-императора, потом за матушку Россию, ну а после не грех и за присутствующих. Тем паче, что многие из них отличились в боях и достойны награды.
В общем, позволили себе немного расслабиться.
— Как вы себя чувствуете, Константин Николаевич? — заглянул как всегда подтянутый и до отвращения свежий Лисянский.
— Ужасно, мой друг. Вчера я имел удовольствие, сегодня удовольствие имеет меня!
— Так может…
— Ни в коем случае!
— Рассолу бы, — вздохнул откуда-то из-за стены Рогов. — Так, где же его взять? Дикие люди, одно слово!
— Не нуди. Лучше распорядись кофе или хотя бы чаю.
— Сей секунд!
— Разбаловали вы вестового, — заметил адъютант, правда, без тени осуждения в голосе. Очевидно, панибратские отношения с денщиками не были чем-то из ряда вон выходящим.
— Мы ответственны за тех, кого приручили, — выдал очередную умную мысль из будущего.
— Точнее не скажешь.
— Клокачев не вернулся?
— Пока нет.
— Что нового?
— Канонерки готовы к выходу.
— Отлично! Но лучше все-таки дождаться возвращения «Бульдога».
— Укрепления вчерне почти отстроены. Можно устанавливать пушки. Собственно, первые, снятые с верхней палубы «Константина», уже на месте.
— А с «Иезекииля»?
— Людей не хватает, ваше высочество.
— Черт… Снимите, что ли, с гребных канонерок.
— Помилуйте, Константин Николаевич. Уже-с!
— И что, никого не осталось?
— Судите сами. Самых толковых перекинули на «Чародейку». Кого поплоше на «константиновки», компенсировать потери после боя с «Дюком Веллингтоном». Остались, можно сказать, одни гребцы. Камни ворочать, землю носить, в крайнем случае топором махать еще могут, но к пушкам надобны люди более или менее развитые. Акулов просил дать из числа морской пехоты…
С одной стороны, отличившийся в перестрелке с британцами мичман был прав. Добрая половина бывших абордажников еще недавно числились вторыми и третьими номерами в артиллерийских расчетах и, по крайней мере, знают, что делать с пушками. С другой, все они скоро понадобятся мне на островах…
— Передай Акулову, пусть учит тех, кто есть. Справится, станет лейтенантом.
— Так вы его и так произвели…
— Что, правда?
— Вчера, после седьмого по счету тоста «за дружбу народов», если не ошибаюсь.
— Вот, черт, — поморщился, восстановив в памяти обстоятельства.
Строго говоря, это косяк. Очередные чины господам-офицерам жалует непосредственно государь-император. Исключения, конечно, случаются, тем более что такое право есть у главнокомандующих. Но им стараются не злоупотреблять. Ибо чревато. С другой стороны, парень и впрямь отличился, так что Николай Павлович в претензии не будет. Ну по крайней мере мне так кажется…
— Семь бед — один ответ! Управимся с Бомарзундом, никто и не вякнет. Что там еще?
— Орудия с «Валчера»…
— А что с ними?
— Проведя тщательный осмотр, артиллеристы пришли к выводу, что после испытаний они могут быть вполне пригодны.
Что же, пушек там всего шесть, но все крупного калибра, которых у нас вечный дефицит. Станки по большей части сильно обгорели и нуждаются в замене или, по крайней мере, ремонте, но это не такая уж проблема. Справимся.
— Кроме того, местные купцы собрались и на свой счет занялись подъемом орудий и снарядов с «Одина». Только что доложили, за утро им удалось поднять первые орудия, включая одну бомбическую десятидюймовку, две 32-х и одну 68-фунтовую пушки.