Тогда нас в очередной раз спасла скорострельность американских винтовок, дай Бог здоровья мистеру Шарпсу, придумавшему, и капитану второго ранга Шестакову, закупившему для нас это великолепное оружие. Наловчившиеся быстро заряжать их морпехи обрушили на подошедшего практически в упор противника целый град пуль. Те, разумеется, отвечали, но, выстрелив один раз, могли надеяться только на штыки.
У русских матросов их не было, так что приходилось стрелять, и только когда наступающие, неся при этом огромные потери, добрались-таки до заслона, в ход пошли приклады, тесаки, а кое-где даже и кулаки.
Сообразив, что все равно не успею зарядить револьвер, я вытащил из ножен только мешавшуюся мне до сих пор саблю и злобно оскалился. Вы хотите увести меня отсюда? Попробуйте!
Каким-то чудом увернувшись от едва не пропоровшего мое бренное тело штыка, ответным ударом полоснул его по выглядывающей из воротника шинели шее и, как ни странно, сделал все правильно. Кровища брызнула во все стороны так, что окатила вашего покорного слугу с головы до ног. Впрочем, об этом я вспомнил позже, когда пытался смыть с себя отвратительную засохшую грязь. А пока нашел глазами себе новую жертву и с размаха всадил ей свое оружие прямо в живот.
Где-то рядом, держа в одной руке кольт, а в другой саблю, дрался так и не сумевший увести меня прочь Лихачев. Кто-то стрелял, кто-то махал тесаком. Другие кричали, стонали и плакали. Третьи умирали без звука, вцепившись в последнем усилии во врага. Как бы то ни было, атаку мы отбили, причем с огромными потерями для врага. Сами, правда, потеряли ненамного меньше.
Очнувшись от охватившего меня безумия, я обвел глазами поле боя, внутренне ужасаясь тому, что только что творил сам.
— Найди мой револьвер! — приказал первому попавшемуся нижнему чину.
— Сей секунд! — охотно отозвался матрос, оказавшийся, к моему удивлению, Воробьевым, и действительно, мгновенно отыскал кольт. — Коли вашему императорскому будет угодно, так я и заряжу!
— А ты умеешь? — зачем-то поинтересовался, протягивая ему сумку с принадлежностями.
— Конечно! Со всем нашим удовольствием!
— Ловкий ты парень, как я погляжу… может, взять тебя к себе вестовым? А Рогова выгнать к чертовой матери. Опять куда-то запропастился, подлец!
— Чей-то сразу «запропастился»? — обиженно отозвался непонятно откуда возникший возле меня Иван. — Все время тут возле вашего императорского высочества пробыл. Вместях хранцуза отражали!
— Врешь поди! Отчего ж я тебя не видел?
— Не врет, — заступился за товарища Воробьев. — Так и было, сам видел. А что до предложения, так если на то будет ваша воля, то мы завсегда согласны!
— На том и порешим. Где десяток дармоедов кормится, там и одиннадцатому место найдется. Скажешь ротному командиру, что я приказал.
— Слушаюсь!
Тем временем, обозленный постоянными неудачами Хюга Барагэ д´Илье лично прибыл на берег, чтобы принять командование и разгромить упорствующих защитников. После чего перейти, наконец, к главной задаче десанта — осаде и штурму крепости. На берег уже доставили шесть 16-фунтовых полевых пушек и снятые с кораблей морские 32-фунтовки, а также заготовленные еще несколько дней назад фашины. Следом должны были подоспеть и тяжелые мортиры.
— Вы болван, месье! — принялся он распекать красного от злости генерала Хюга. — Неужели так трудно перебить несколько рот русских варваров и их местных приспешников. Сил у вас для этого было более, чем достаточно!
— Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне! — отчеканил ему в лицо подчиненный. — Кроме того, их тут вовсе не «несколько рот». Перед нами не меньше двух полков с артиллерией и, клянусь честью, их канониры хорошо знают свое дело!
— Этого просто не может быть! Мы нанесли удар в разных местах, чтобы растянуть вражеские порядки. У принца Константина просто нет столько войск!
— Вот только он об этом не знает! — саркастически усмехнулся генерал. — И потому бросает в бой батальон за батальоном. Стоит нам добиться успеха в одном месте, как туда приходит подкрепление и выбивает наших солдат.
— А где отряд генерала Гризи?
— Ничего не слышал о нем с прошлого вечера!
— Моряки Дженеса?
— Они…
— Что вы здесь делаете, полковник? — увидел легкого на помине офицера командующий.
— И почему в таком виде? — добавил обративший внимание на испачканное пороховой гарью лицо и порванный мундир Дженеса генерал Хюг.
— С вашего позволения, господа, я совершенно разбит! — каким-то безжизненным голосом отозвался тот, после чего рухнул как подкошенный на заросшую травой землю.