Справа тянулись огороды - ни к чему возить из Вагнока то, что отлично растет здесь, слева голубела под утренним небом Большая бухта. Впереди виден лес, покрывающий почти сплошь Толстый мыс. Наоми дважды дотронулась ладонью до загривка Баюна. Чуть быстрее. Плавное покачивание в седле завораживало. Вверх-вниз... Между бедер возникло легкое жжение. Щеки Наоми порозовели, дыхание стало прерывистым. С тихим стоном, закусив нижнюю губу, запрокинула голову. Сверкающий, высоченный купол неба с перьями облаков. Зажмурилась. Еще, еще, еще... Наклонилась вперед, дрожа ухватилась обеими руками за ошейник Баюна, зарывшись лицом в глянцевый мех, стискивая ногами его бока. Ступни ее изо всех сил упирались в стремена. "Как хорошо... Как мне хорошо".
Пини предупредила ее сразу, как начала обучать езде:
- Со временем привыкнешь. А поначалу от езды балдеть будешь. Я с двенадцати лет езжу, так сперва каждый раз мокрая возвращалась. Оргазмы один за другим.
Наоми задергалась, урча, как рвущий добычу стикс. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем она снова оказалась способной воспринимать окружающее. Откинулась в седле назад, смахнув со лба бисеринки пота.
- "Не ложись ты на него, сиди нормально", - вспомнила слова Пини, - "Стикс тебе - не блядская игрушка".
Ощущение абсолютного счастья захватило ее. Неважно, что будет завтра. Сегодня есть этот светлый день, есть ждущая ее Пини. Есть она - Наоми. Баюн разделял ее восторг и так же радовался жизни. Его сильное тело двигалось быстро и легко. Через час они достигли леса. Войдя под тенистый, стозвонный зеленый свод, Баюн сбавил темп, его мягкие лапы ступали неслышно, он выбирал дорогу так, чтобы Наоми не приходилось нагибаться под нависающими ветвями. Пора было забирать южнее - они уже пересекли просеку с уходящими на юг рельсами, когда Баюн насторожился.
Наоми оглянулась. Тронутые ржавчиной стальные полосы ярко блестели там, где были отполированы ободами колес. Может, Баюн услышал дрезину? Нет, смена давно отбыла на батарею, прикрывающую створ Большой бухты. Обратно будут к завтрашнему утру - попутка для них с Пини, если задержатся на ночь.
- Ты что, Баюнюшка?
Они с Баюном являли прекрасное зрелище, для того, кто случайно бы их увидел. Застывший в напряжении зверь и верхом на нем молодая женщина, тоже замершая в ожидании. Наоми сохранила свое пристрастие к мужской одежде, и Вага уже не попрекал ее этим. Он больше не выказывал интереса к ней, но Наоми знала, что это - притворство. Один лишь раз встретила его в коридоре дворца поздно вечером. Вид у него был мрачный и он не сразу обратил внимание на усталую служанку со шваброй и ведром. Потом остановился, будто налетев на невидимую преграду, и Наоми подняла голову, придерживая рукой сбившиеся волосы. Взгляды их встретились.
- Волосы завяжи, чтоб не мешали, - буркнул он.
- Не ваше дело! - она отвернулась, дожидаясь пока он уйдет.
И он ушел, не сказав больше ничего. Наоми знала, что причинила ему боль.
И не только ему. После первого же дня, проведенного ею в качестве горничной Тонки, та отказалась от ее услуг. Вот что предшествовало этому.
- Госпожа, ванна готова, - Наоми держалась так же почтительно, как недавно ее бывшая служанка. Тонка кивнула надменно, но зрачки ее вдруг расширились. Она не забыла допроса, устроенного ей Наоми! Что, если бывшая фаворитка, озлобленная, разгневанная, прячет свои истинные чувства под маской угодливости? И жаждет расправиться с ней, Тонкой? Утопит, как новорожденного стикса! И на теле ее не останется никаких следов насилия...
Все это прочла Наоми на вдруг осунувшемся, с плотно сжатыми губами лице Тонки. Медленно вошла Тонка в ванную, мучительно медленно разделась. С поистине королевским величием опустилась в воду. Замерла, опустив голову, когда рука Наоми коснулась ее. Нежными круговыми движениями массировала Наоми худенькие плечи Тонки, дотронулась на миг до острых грудок, ощутила быстрое биение сердца. Железная девочка.
Когда Наоми помогала ей одеться, Тонка казалась обескураженной и растерянной. Уселась в кресло, подняла взгляд на безмолвно стоящую рядом Наоми и неожиданно расплакалась. Выдавила:
- Госпожа! Вы не сердитесь на меня?
Наоми мягко поправила:
- Госпожа теперь - ты...
Тонка соскользнула с кресла, уткнувшись лицом в колени Наоми и заревела еще безутешнее. Кончилось тем, что обе сидели, обнявшись, на полу и поливали друг друга слезами. Так и застала их Пини.
- Бога ради, что случилось?
- Мы... - Наоми пыталась утереть лицо тыльной стороной ладони, - Мы празднуем наши новые назначения...
- Тогда почему, - философски заметила Пини, - Нам не выпить по случаю?
...Наоми тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Пини... Ей придется подождать. Коснулась легко головы Баюна.
- Сама я - ничего не слышу. Но, давай-ка, узнаем. Я тоже любопытная.
И они двинулись в чащу, все больше отдаляясь от назначенного места встречи с Пини.
Часа два спустя Наоми начала раскаиваться в своем импульсивном решении. Путь был не слишком трудным. Высокие гории вздымались колоннами, поддерживая зеленый потолок листвы, воздух внизу был пряно тепел и сух. Баюн больше не проявлял беспокойства. За каким чертом она сюда забралась? Пини наверняка с ума сходит. Наоми постаралась загнать эти мысли поглубже. Привыкшая доверять больше чувствам, тому, что зовут внутренним голосом, она не хотела признать, что в этот раз ошиблась.
Деревья стали редеть, местность пошла под уклон. И возникло, легкой тенью в сознании, ощущение, что впереди затаилась нечто. На открывшейся перед ними прогалине, Наоми остановила Баюна. Спешилась, набросила повод на торчащий низко сук. Обернулась напоследок к Баюну, приложив палец к губам. "Вперед, Наоми!"
Она кралась неслышно, пока совсем поредевшие и ставшие низкорослыми и кривыми деревья не расступились, открывая безбрежный простор. Великий океан. Насколько хватает взгляда - голубая полоса перечеркивает небо. Ничто не омрачает ее спокойствия, не нарушает грозного безмолвия. Шум прибоя не долетал сюда. Наоми знала, что ста шагами впереди берег кончается такой же высоты обрывом. Из-за него она не могла видеть на воде ничего ближе километра. Надо подойти к краю.
Почти физически ощутила она угрозу, когда двинулась, пригибаясь, вперед. Сухая почва под ногами крошилась, приходилось осторожничать, чтобы не попасть ступней в одну из широких, длинных трещин, тянувшихся параллельно берегу. "Без малого готовый оползень. Немного дождя и..." Неприятное место, Наоми не хотелось быть здесь.
Остановилась, выпростала из кармана куртки моток тонкой, очень крепкой веревки. Криво усмехнулась. "У меня заскок. Вывих в мозгах. Хочу быть готовой к новому бегству, хотя это уже ни к чему. Но сейчас очень кстати..." Привязала конец к выступающей коряге, другой к своему поясу. Опустилась на четвереньки и поползла, медленно разматывая веревку, пропуская между плотно сжатыми пальцами. Свалиться ни в коем случае нельзя. Подтянуться обратно - на этом шнурке - никак не получится.
Увидев над кромкой берега два вертикальных черных цилиндра, она сразу поняла все. Не задумываясь ни секунды, не теряясь в догадках. Теперь следовало немедля убираться так же тихо и тем же путем, каким пришла. Но, желая ухватить всю картину в целом, она привстала и увидела "Громовержец" буквально в ста метрах от берега.
Низко сидящий в воде длинный корпус, орудийная башня, две высоких черных трубы. Несколько человек на палубе, огражденной металлическими перилами. На флагштоке алая полоса материи - вымпел мятежного второго адмирала. Наоми разом присела, сообразив, что ее голова на фоне светлого неба над обрывом представляет собой совершенно неуместное зрелище, а так же - прекрасную мишень.