Слай заливался смехом от удовольствия, ухватив доброго дядю за руки, не давая ему уйти. С огромным трудом Пат заставила себя отвернуться и сосредоточиться на похоронной церемонии.
Безмолвные слезы потекли по ее щеке, когда опускали гроб в могилу. Она не знала, видел этот момент Марио или нет. Вся она словно заледенела, глаза заволокло туманом. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она постаралась взять себя в руки и вернуться к действительности. Единственное, что она была в состоянии заметить, — несколько вызывающе красивых женщин, стоявших в отдалении и демонстративно подносящих платочки к глазам. Она уже раньше отметила их несколько вульгарный вид, крашеные светлые волосы, черные платья, слишком откровенно подчеркивающие чувственные формы.
Ноги у Пат подгибались. Неужели это подружки Эдди? Господи…
Запах мелиссы смешивался с запахом апельсиновых деревьев, росших за белой церковью. Величественная, покрытая снегом вершина Этны виднелась вдали, тонкая струя дыма поднималась из кратера. Жители деревни, все в черном, переговаривались, почтительно ожидая, когда разойдутся члены семьи.
Вдруг раздался крик — настойчивый, пронзительный, тонкий голос Слая:
— Мама, мама!
Вздрогнув, она повернулась, вытирая слезы тыльной стороной ладони. К своему ужасу, она увидела сразу окаменевшее лицо Марио, который держал на руках ребенка. Малыш махал ей ручонкой, этот жест всегда задевал ее сердце.
Оба они — Пат и Марио — молча смотрели друг другу в глаза. Она заметила, что Марио побелел как мел.
Сердце ее упало.
— О нет… — выдохнула она, увидев закипающую ярость в его глазах.
Марио мгновенно овладел своими чувствами и перевел взгляд на радостное личико Слая. Вероятно, чтобы убедиться, что это действительно ее ребенок, он окинул взглядом его наряд. На мальчике был красный джемпер, связанный матерью, и красные штанишки с изображением Микки Мауса. Даже ей стало понятно, что это совсем не по-сицилийски. Что ж, она снова готова услышать от него град упреков, страдать от дурацких вопросов, оправдываться, что не собирается ребенком шантажировать семью Бенционни.
Он подошел к ней с ребенком на руках. Слай счастливо обнимал Марио за шею, призывно размахивая ладошкой, все больше и больше недоумевая, почему мама не реагирует. Она с трудом подняла руку и помахала малышу их особенным жестом.
— Привет, малыш, — сказала она чуть слышно, протягивая ему руки, когда Марио подошел ближе. — Ты в порядке?
— Да. Хороший дядя. Хороший кекс, — восторженно улыбнулся Слай, и ямочки заиграли на его щеках. — Еще кекса, — попросил он с надеждой.
— Нет. Посмотри на себя, — сказала она строго, — у тебя весь рот в шоколаде.
Он протянул лицо и зажмурил глазки, ожидая неизбежную процедуру вытирания. Слай восхитителен, подумала она с пронзительной болью. Радость всей ее жизни. Не обращая внимания на Марио, она нащупала замок сумки и нашла салфетку, но тот опередил ее, тщательно стряхнув крошки и вытерев шоколад безупречно чистым носовым платком.
— Спасибо, — хрипловато поблагодарила Пат, пораженная его предупредительностью. Марио спрятал носовой платок, и его темные глаза сверкнули под низкими черными бровями.
— Это твой сын? — бросил он.
— Мой и Эдди, — сказала она с тихим вызовом.
Марио смотрел на ее лицо, еще хранившее следы недавних слез, и молчал. Потом Пат скорее уловила, чем услышала, ругательство, слетевшее с его губ.
— Ты никогда не говорила, что у тебя есть ребенок, — сказал он, с трудом стараясь не взорваться.
— Ты никогда не спрашивал.
— Мама плачет, — встревоженно сказал Слай, поскольку слезы опять потекли из ее глаз. Она вытерла слезинку и улыбнулась малышу дрожащими губами.
— Теперь мама смеется, — сказала Пат, надеясь, что Слай поверит. Ловким движением она отцепила розу от своей шляпы, потому что Слай давно старался оторвать ее, и успокоилась, когда он стал накручивать лепестки на свой пухлый пальчик. — Не расстраивай ребенка, — попросила она.
— Ты должна была рассказать мне.
— Должна? — Она бросила на него возмущенный взгляд. — Должна? Почему? Это мой сын, и кому какое дело до этого? — Патрисия сверкнула глазами и вдруг шагнула в сторону.
Она не могла стоять рядом с ним, видя его ледяное презрение, его гнев! И все из-за того, что она нарушила приказ и посмела посетить похороны человека, который, между прочим, был ее мужем!
— Это создает множество трудностей. Ты ищешь себе приключений, — поймав ее локоть, прошипел он.
Это было уж слишком. Пат больше не могла сдерживать себя.