— У нашего князя — одна жена, княгиня. — Гримница побледнела, сама не понимая, почему этот разговор так ее испугал. Сама ведь раздумывала, не рассказать ли новоявленному мужу об отце.
— Послушай, Его Величество — не Хуго. — Рыцарь явно спешил, однако, продолжал уговаривать. — Он не воюет с женщинами. И никогда не воевал. У него ей действительно будет безопаснее. И ее все равно найдут, здесь не так много ваших, чтобы не найти среди женщин подходящего возраста.
— Не найдут. — Девушка почувствовала, как слезы, которые она так старательно держала в себе все эти годы, выплескиваются наружу. — Она умерла. Лечила людей и надорвалась.
— Когда умерла? — Рыцарь побледнел, словно ему сообщили о смерти кого-то из близких. Гримница хотела сперва соврать, но решила не шутить так. Тем более, он прав, кто-то из вендов (хоть бы и та прачка) запросто может проговориться.
— Почти восемь лет уже. У нас тогда мор был, а она умела лечить.
— Она была знахаркой, как Ванда?
— По-вашему — ведьмой. Только они тоже могут не все.
— Фу-ух! — Мужчина выдохнул с явным облегчением. Обрадовался, — догадалась Гримница, — что они тут ни при чем. — Мне пора бежать. Ну все, все, перестань плакать.
Большая рука неожиданно нежно вытерла слезы с мокрых щек. Осторожно погладив девушку по голове, рыцарь встал и быстрым шагом вышел из палатки. Гримница честно попыталась успокоиться, но не выдержала. Уткнувшись лицом в мальчишечью рубашку, которую как раз закончила чинить, она горько расплакалась.
Сейчас, когда рядом не было даже Ванды, на девушку накатило настоящее отчаяние. Ей начало казаться, что в этом мире для нее совсем не осталось места: заксы не признают, от своих она отказалась сама, ненужная дочка, случайная жена… Может, права была Лелянка, лучше уж там, в кургане, чем вот так… Сложно сказать, до чего додумалась бы девушка в таком состоянии, но человеческие силы не безграничны. Иногда тело само решает, где предел наших сил. Наплакавшись, княжна провалилась в тяжелый, неспокойный сон.
Как ни торопился Арне, а к большой палатке, перед которой собирались королевские рыцари, он успел в последний момент. Занимая свое место под тяжелыми взглядами барона Хуго и пары придворных, Арне не мог не думать о том, что услышал от жены. В одном ему повезло несказанно, девочка совсем не умеет врать. И если бы у него было хоть сколько-то времени…
Арне был уверен, что жена могла рассказать намного больше. Но тогда бы он вынужден был появиться на наспех организованном приеме после короля. А такая вольность недопустима даже для более высоких чинов, куда уж там провинциальному рыцарю. Однако, и то немногое, что он только что узнал, стоило донести до монарха. Причем, лично до него. Арне пока не мог объяснить даже себе, что не нравится ему во все этой ситуации. Но чувство, что что-то здесь очень плохо пахнет, его не оставляло.
Все эти истории с резиденцией, которая и не резиденция совсем, с княжеской женой, которая, оказывается, давным давно мертва, с ребенком, о котором никто ничего не знает… Все это слишком смахивало на чьи-то попытки использовать войско заксов в своих целях. И рыцарь мог поклясться на отцовском мече, что подобные несовпадения заметил не только он. Вот только кто из заметивших действует во имя королевства, а кто — преследует свои цели? Арне посмотрел на руку, где тоненьким ободком светилось золотое кольцо. Ох, девочка, не так ты видно проста, внучка Межамира, как хочешь казаться. Знать бы еще, за что твоя семья оказалась в такой немилости…
Его размышление прервал выход короля. Эрих Первый поприветствовал своих рыцарей и сказал пару общих фраз о важности выхода к морю. А потом Его Величество пожелал лично поговорить с рыцарями, отличившимися в последнем походе. Арне терпеливо ждал, пока королю представят его более знатных товарищей. Было немного обидно, что придется идти чуть ли не одним из последних, хотя всем известно, что успешным штурмом командовал именно он. Но о штурме пока речь не шла. Молодой рыцарь из числа прибывших с Хуго увлеченно рассказывал, как ему довелось сразиться со знатным вендским рыцарем.
— Мы рады, — любезно кивнул король этому мальчишке, — что Вы достойно продолжаете дело своих предков. Известно ли вам имя побежденного рыцаря? Был ли он знатен? Близок к князю?
Парень запнулся и начал что-то лепетать о том, что врага надо бить, а не спрашивать о заслугах.
— Не скажите, молодой человек, — Король покачал головой, снисходительно улыбаясь юношеской горячности, — врага надо знать. Победа над сильным соперником делает больше чести победителю, а Вы даже не можете сказать, с кем свела Вас судьба.