– Накормят, – пробурчал вице-адмирал. – Вы лучше совет дайте.
– Как бежать? – уточнил Черкасов. – Рано еще. Даже если выберемся из дома, и секреты нас не заметят, далеко не убежим. Ляхи, чую, здесь каждую тропинку знают, все бугорки сосчитаны и деревья помечены.
– Не казаком ли ты будешь? – повернулся к Черкасову Дима Комаров.
– Херсонский я, с Новороссии, – кивнул летчик.
– Так вот почему поляков не любишь.
– А что их любить? Чай, не красны девицы, чтоб на Купалу миловаться.
Штурман поднялся на ноги и заколотил кулаком по двери.
– Эй, вертухай, веди до параши!
– Может, тебе еще Глашу привести? – хохотнули за дверью.
– Открывай или я тебе сейчас под дверью наложу.
Угроза возымела действие. За дверью затопали, прозвучала пара неразборчивых фраз. Проскрежетали запоры, и на пороге возник молодой поляк с плохими зубами, Виктор Котлов называл его про себя Зимородком. Зимородок повел стволом штурмгевера, поднял один палец и кивнул подбородком в сторону выхода. Все просто и понятно – в сортир по одному.
– Русский язык они понимают, – Виктор Котлов многозначительно поднял глаза к потолку и пригладил волосы на затылке.
– Откуда? – подал голос из своего угла Комаров. – Послевоенное поколение, знание языков, кроме польского и немецкого, им не положено. Даже если сослаться на схожесть славянского произношения, слишком шустро они соображают. Слышали, как быстро парашу с Глашей срифмовали?
– Так двое-то нас и понимают, – вставил Черкасов, – остальные с пятого на десятое.
– Шустрый ты. Как узнал?
– А что здесь думать, товарищи офицеры, глядеть надобно.
Дальнейшему разговору помешала отворившаяся дверь. В комнату вошел коренастый, широкоплечий, бритый налысо, щеголяющий длинной темно-русой бородой партизан. Колоритная личность зыркнула на пленников недобрым взглядом:
– Проше до дыбы, пан адмирал.
– А в лоб? – поинтересовался Алексей.
Виктор Котлов решил не провоцировать драку, поднялся на ноги и, разведя руки в стороны, шагнул к порогу. Здоровяк посторонился, пропуская вице-адмирала, и аккуратно закрыл дверь на железный засов. Два шага по коридору, и Котлова ввели в горницу. Комната уже успела приобрести обжитый вид. Окна закрыты остекленными рамами, на лавках лежат одеяла и солдатские скатки.
Сидевший за столом командир вежливо приподнялся с лавки при виде Виктора Котлова и сделал приглашающий жест. Пришлось подчиниться, кроме главаря, в горнице находились еще трое человек, включая лысого конвоира.
– Будем знакомы. Капитан Армии Крайовой Юрген Ост, – говорил поляк на чистом русском.
– Вице-адмирал советского флота Виктор Котлов, – смысла запираться не было, если поляки еще не отняли документы, то могут это сделать в любую минуту.
– Как человек культурный, обязан поблагодарить вас за прекрасные консервы. Уверяю, они спасут не одну человеческую жизнь.
– Пожалуйста, в самолете еще много осталось, – пробурчал Котлов.
Запущенный как бы невзначай пробный шар: если у повстанцев так плохо с продовольствием, то, может, они задержатся на хуторе на три-четыре денька? Пока не перетаскают груз по лесным схронам или пока не напорются на немецких ягеров. Второе предпочтительнее.
– Сожалею, но самолет и его груз достались немцам. Видели вертушку?
– Армия Крайова, сколько вы деретесь, сколько сопротивляетесь… – задумчиво протянул адмирал. – Хоть кто-нибудь из первоначального состава остался? Вас уже раз десять уничтожили, а до сих пор деретесь.
– Деремся. Пока жив хоть один поляк, Армия Крайова жива.
– При рейхсканцлере Кохе в генерал-губернаторстве было спокойно.
– Польша. Эта земля называется Польшей, запомните, адмирал, если хотите дожить до отмеренного вам Богом срока, – говорил Ост спокойно, тихим усталым голосом.
За спиной клацнул затвор. Виктор Николаевич медленно повернулся, его взгляд остановился на черном дуле короткого полицейского автомата. Державший оружие поляк злобно пролаял что-то страшно ругательное – Котлов понял только отдельные слова – и поднял оружие, наводя его прямо в лицо пленнику.
Остальные двое никак не реагировали. Лысый бородач лежал на лавке, а второй чистил отнятый сегодня днем у Котлова «парабеллум».
– Збышко, охолонись! – прозвучал резкий окрик капитана Оста. – Я же говорил, не стоит упоминать черта к ночи и немецкое название нашей земли, – добавил Юрген спокойным тоном.
– Сколько лет действует ваш отряд? И сколько он еще проживет? – сдаваться Котлов не собирался, а вот поиграть с противником в психологию, это пожалуйста.
– Пока Польша не освободится.