— Простите ваше величество. Я правильно понял, что то, что я захватил замок во славу короля и Англии есть поступок не достойный.
— Нет, ты понял это не правильно. То что замок захвачен, это хорошо. Но вот то, как ты это сделал… Человеку чести не пристало выигрывать схватку обманом. Ты фактически украл замок у французов и заманив барона Рупперта…
— Барона д-Ардре, — на автомате поправил он короля.
— Что? — Брови короля сошлись к переносице, а во взгляде и без того мрачного, вдруг промелькнули злые огоньки.
— Я говорю, что бывшего владетеля замка звали, барон д- Ардре, сир.
— Барон Кроусмарш, не смейте перебивать его величество, когда он говорит! — Гневная отповедь сэра Свенсона, сбила уже готовое сорваться с уст короля, куда более гневное высказывание.
— Не стоит маркграф, — неожиданно встал на сторону Андрея король, впрочем, на нечто подобное маркграф Йоркский и рассчитывал, уже давно и хорошо знавший короля. — Барон прав, поправляя меня. Как бы мы не называли это баронство, его хозяин, человек чести, — здесь он сделал ударение, — достоин, чтобы его поминали его истинным именем. Так вот я считаю, что вы подло заманили барона д-Ардре в западню и подобно разбойнику убили его из засады. Действуя в составе войска, вы нанесли урон не только своему доброму имени, но невольно задели и мое имя.
Я сплю или это все происходит наяву? Кретин, ты еще обвини меня и в оскорблении величества. Стоп, Андрей. Спокойно. Этак и до плахи договориться можно. Да что же это происходит-то. Ты что же идиот вообще о военной хитрости ничего не знаешь или все это ниже твоего достоинства.
— Прошу прощения, ваше величество, но мне казалось, что моя первостепенная обязанность, как рыцаря Английской короны, состоит в служении своей стране и королю, если я имел возможность присоединить к Англии это баронство, то я просто решил воспользоваться этой возможностью.
— Не все возможности и не все методы приемлемы для рыцарей Англии. Вы поступили недостойно и ваш поступок ни как не может добавить мне славы.
Немая сцена. Занавес. А может этот идиот исходит тут желчью только по той причине, что ему неоднократно не удавалось добиться успеха под стенами замка с большим войском, а тут появляется выскочка, который с сотней воинов и сотней новиков проворачивает именно то, что не удавалось целому войску? Наверное, дело обстоит именно в этом. Ну и что теперь делать мне? Повеситься вославу короля? Так самоубийства не поощряются матерью Церковью, опять получается недостойный поступок, только теперь уже даже не рыцаря, а христианина. Бред.
— Ваше величество, быть может, меня все же оправдает то, что я не благородного происхождения и был лишен воспитания достойного рыцаря. Господь наш свидетель, я пытаюсь быть достойным этой чести, я всячески стараюсь поступать достойно, но к сожалению всякий раз попадаю впросак.
— Ваше величество, барон Кроусмарш имеет ввиду то, что он был произведен в рыцари за личную доблесть, сразив лично двадцать орков и предоставив их браслеты. На деле он сын каменотеса. — Тут же ухватился за спасительную соломинку маркграф.
— Ах вот оно что. Это многое объясняет. — Как видно, король все же понял, что несколько перегибает палку, но так просто уступать свои позиции не собирался. — Но почему же вы, сэр Свенсон, не озаботились должным образом просветить вашего вассала, относительно тех поступков, кои могут бросить тень на благородное сословие, к коему теперь он принадлежит.
— Я прошу у вас прощения, ваше величество, я действительно несколько упустил из виду барона Кроусмарш.
— Полноте, маркграф. Не стоит взваливать всю вину за своих непутевых вассалов на себя. Просто учтите это на будущее.
Король в своей обычной манере резко отвернулся от маркграфа и его вассала, после чего продолжил обход захваченного замка, подав им знак оставаться на месте. Остальная свита проследовала за ним, бросая недобрые взгляды на барона выскочку, впрочем большинство из этих взглядов были завистливыми, ведь им уже было известно что тот помимо воинского снаряжения дружины барона, а барон заботился о своей дружине и доспехи у них были весьма хороши, уже заполучил и отправил к себе больше пятидесяти семей кабальных, а это тоже было немало.
— Милорд, может нам стоит отдать замок французам, извинившись за столь дерзкий поступок и попытаться захватить его вновь, теперь уже с соблюдением всех правил чести. — Когда они остались вдвоем, обратился Андрей к маркграфу.