К совершеннолетию Ксения хотела подарка в виде переезда на жительство в Москву. Александр и сам, угождая родителям, хотел продолжить обучение в центральных университетах. Да вот драка с оскорбителем его девушки окончилась трагедией. Максимальных, по этой статье, восьми лет наказания, добился прокурор области, друг родителей пострадавшего.
Домой Ксюша вошла совершенно другой личностью. Если до происшествия ни она, ни Алекс не вели разговоры о совместной жизни, то после клятвы, она поверила, что может просто дождаться своего парня. Ведь это такая же клятва как при бракосочетании. Забылись планы о дальнейшей потреблятской жизни с толстосумом, проснулись гены какого-то из предков — верность и преданность слову. Первые годы были тяжки, влекли в кафешки, в ночные клубы. Ароматы каннабиса напоминали ей о двух годах, проведённых с Губенко.
Деньги не приносят счастья, но хотя бы позволяют с комфортом предаваться печали.
Беда, как говорится не приходит одна — оказывается они должны платить за свою квартиру. "Как? Это же наша квартира, вот есть документы, что она подарена бабой Галей". "А электричество? А отопление? Вода горячая и холодная, разве сами к вам в квартиру бегут? Либо гасите долги, либо жилплощадь конфискуется!"
Резко вошла во взрослую жизнь Ксения. Очень резко. Предложили рассрочку — сразу согласилась. Вскоре закончились накопленные деньги, были сданы в ломбард цацки. Пришлось устраиваться на работу. За прилавком она провела четыре из пяти лет разлуки с Губенко.
Рано повзрослел и Санёк. Он мог начать пить с Томкой и Светкой. Мог продолжить воровать с дружками из киосков. Но его остановила поумневшая сестра. Няня.
Ксюша вспомнила, как сама кормила его, как он однажды сосал её детскую сисечку. И что? Всё это напрасно? С таким же успехом можно было заморить его голодом и накрыв подушкой лицо, заставить уснуть навечно. Не любительница она херить свои труды, память о бессонных ночах у кроватки братика.
— Сашок! Отблагодари меня за мои труды, не бухай и не воруй. Хорошо? — попросила она, закончив свой рассказ, как нянчилась с ним.
В процессе повествования, Ксения даже показала письма из зоны, где Губенко описывает тамошние нравы и понятия.
Трудно было пацану, с привитым семьёй и дворовой шпаной образом потреблятства, перестроить психику.
Ведь это так романтично — стырить у буржуя; в заброшенном и засраном здании выжрать дурь; уснув забыть о том, что есть сверстники, у которых родители пополняют карманы чад баблом.
Мажоры естественно по вонючим помещениям не тусуются — разбрасывая бабло, зависают в клубняках.
И в зонах тоже не херово народ живёт, с воли подкидывают. Родственники, блатные. По крайней мере так говорят бывшие сидельцы.
Но Губенко-то врать не будет. Вот написанное им напрочь опровергает романтику: украл, ПОЖИЛ как ЛЮДИ, если попался — сел и там ЛЮДИ, отмотал срок, вновь украл….
И перестал Санёк шляться вечерами с корешами. Взялся за образование. Догонять упущенное пришлось ударно — он много читал, искал в библиотеках книги по истории, науке, в которой он больше соображал.
Справедливости ради стоит сказать, что были среди пьяниц и такие личности, которые были образованны. Один мужчина слыл знатоком блатных стихов, якобы сочинённых самим Есениным. Он часто бывал в квартире Афониных, декламировал матерные вирши, бородатые анекдоты.
Несколько раз ночевал и бывший археолог. Он так красочно рассказывал о раскопках, о древних временах, что Сашка мог всю ночь слушать мужчину, переспрашивать непонятные термины.
Да, в общем-то и Тамара временами вспоминала о своей мечте продолжить обучение, в состоянии опьянения слёзно просила сына, чтобы хоть он выбился в люди….
У природы нет плохой погоды…
Всякая погода благодать,
Но ВЕСНА С МОРОЗОМ, ВЕТРОМ, СНЕГОМ….
Может откровенно задолбать.
Ксения посоветовала какие вещи брать с собой. Сама также начала отбирать одежду для работ в саду-огороде, для поездки в город на работу. Шмоток набралось не меряно. Решили, что первым делом повезут матрасы, постельное бельё с подушками. Несколько столовых принадлежностей. К тому же пора высаживать рассаду — вон какие вымахали. За полметра высотой.
За таким занятием их застали Томка со Светкой, наконец вышедшие из ванной. Они обрадовались новости, помогли с рассадой, которую примостили на хозяйственную тележку. А к мягкому придумали лямки, аналогичные рюкзачным.
— Дождались бы выходных, я бы сама высадила. — бурчит Томка.