Выбрать главу

 - И как там?

 Он пожал плечами.

 - Армия, как армия, - и принялся раздавать остальным стаканы.

 Костер, разожженный легкой Юркиной рукой, уже вовсю трещал, высоко в воздух взлетали языки пламени и яркие искры. Все расселись по краям большого пледа и разговор закрутился вокруг службы, дедовщины, воинских частей и прочего.

 Диш сосредоточенно нанизывал на очищенные им прутики ломтики сала. Мы хотели закоптить их на дыму. Наташа с сомнением разглядывала содержимое своего стакана, потом, сморщив нос, понюхала и спросила:

 - Вы вообще уверены, что это можно пить?

 - Еще как! – Заверил ее Андрей, явно отлично разбиравшийся в местном пойле. – Тетя Соня говно не гонит!

 - Что-то я сомневаюсь. – Она поставила стакан на доску для нарезки.

 - Тоже мне, принцесса! – презрительно и свысока кинул Димка и, подражая профессиональному официанту из дорого ресторана, пробасил: - Простите, мадам, но коньяка сорокалетней выдержки у нас в деревне не подают.

 Все захохотали. Светлова уничтожающе посмотрела на Димку и отвернулась к потемневшему лесу. Было ясно, что она, как и все, обязательно приложиться к спиртному, просто хотела, чтобы ее поуговаривали. Димка приобрел в ее лице непримиримого врага, а нам теперь ни один месяц придется выслушивать от Наташи обиженные высказывания об «этих деревенщинах, не умеющих даже вежливо общаться с приличными девушками». Н-да…

 Я оглядела лица одноклассников. Близняшки откровенно смеялись, Цапов вскочил и пошел к костру подкинуть дров. Но в свете полыхающего огня я отчетливо видела, что и он ухмыляется. Диш молчал. Все явно считали, что так Наташке и надо. Сама же Светлова, не найдя поддержки и защиты, немного помолчала, потом картинно вздохнула, поправила локоны своих истошно рыжих волос и мечтательно произнесла:

 - Вот бы кто-нибудь на гитаре играть умел!

 Понятненько. Решила подождать удобного момента для уничтожения обидчика. Я проследила, как она снова берет в руки отвергнутый минутой ранее стакан. Думаю, на протяжении всего вечера она будет пускать в несчастного Диму ядовитые стрелы, а тот, скорее всего, и не понял даже, что смертельно ранил ее самолюбие. Нет, не так. Ее самолюбие бессмертно. Но сейчас ему нанесли весьма болезненную рану. «Исчезла бы она куда-нибудь!», - в который раз за вечер подумала я и решила включиться в разговор, поддерживая новую тему.

 - Действительно, гитара – это здорово!

 Услышав эти слова, Димка встрепенулся.

 - Я умею играть, - похвастался он, - в армии научили! И гитара дома есть.

 Компания загудела, упрашивая парня сходить за инструментом. Димка не стал важничать и немедленно согласился.

 - В момент домой сгоняю, - пообещал он и встал на ноги.

 - А давай тогда и за добавкой к тете Соне? – взяв в руки опустошенную нами бутылку, предложил Андрей.

 Мальчишки принялись рыться в карманах и выуживать мятые десятки и полтинники. Нужную сумму быстро собрали и ушли  в деревню, прихватив с собой пожелавшую прогуляться Юлю…

 В черном куполе неба, среди крупных ярких звезд,  проступил хрупкий, полупрозрачный серп июльской нарождающейся луны. Вечер протекал весело, и я даже не заметила, что с начала пикника прошло уже больше двух часов.

 Ребята вернулись быстро. Выяснилось, что по пути они решили зайти в магазин и прикупили к нашему «столу» несколько банок рыбных консервов и минералку, а Димка горделиво нес на плече старенькую гитару. В черном растрескавшемся лаке, покрывавшем деку,  отражались блики весело полыхавшего огня. Кинув взгляд на это чудо инструментально-музыкальной промышленности прошлого века, я засомневалась, что друг вообще сможет добиться от гитары приличного звучания.  Юра уселся и принялся вспарывать консервные банки ножом, а я стала заворачивать картофелины в фольгу. Костер уже догорал, углей было достаточно много, и я решила, что пора закоптить сало, половину которого уже успели растащить на закуску, и запечь картошку. 

 Побренчав немножко, Димка все же настроил гитару, аккорды которой звучали довольно приятно, несмотря на ее страхолюдский вид, и запел незатейливую армейскую песенку, в которой то и дело употреблялись непечатные слова. Все смеялись, а потом стали наперебой предлагать свои варианты того, что еще можно спеть. Стаканы наполнялись и опустошались. Очередная забавная строчка какой-нибудь новой песенки каждый раз вызывала у нас взрыв хохота и не всегда пристойных комментариев. Даже Наташа, разогретая спиртным и растерявшая львиную часть своего снобизма, принимала участие в веселье. И, в конце концов, стала упрашивать Димку специально для нее спеть «Снежную королеву». Очевидно, успела забыть об обиде.

 Димка подкрутил колки гитары и попросил Светлову:

 - Я текст плохо помню. Так что подпевай, а я по ходу вспоминать буду.

 - Ага, - согласилась она весело. Глаза ее сверкали, щеки цвели румянцем. Совсем опьянела. 

 Димка нежно коснулся струн.

 - А ты такая нежная, королева снежная, распустила волосы да по белым плечам…

 Я слушала нестройный хор голосов, пытавшихся звучать в унисон, но сама молчала. Меня отчего-то охватила грусть. Друзья веселились, пели, а мне думалось, что с сегодняшним днем из жизни уйдет что-то важное – то, без чего я буду очень скучать. Хотя, откуда это взялись такие мысли? Ничего ведь не меняется…

 Я поежилась. Воздух, минуту назад бывший теплым и приятным, изменился. Мне стало зябко. Привычные и любимые свежие ароматы леса отдавали сладковатой могильной гнилью. Я вдохнула поглубже и постаралась подольше задержать воздух в легких. «Кажется, перебрала слегка», - подумала я. Обхватив себя за плечи руками, я кинула нечаянный взгляд на почти невидимый в темноте лес, откуда, как мне и казалось, тянуло прохладой, и замерла.

 Слева от нас, в кругу света, отбрасываемого заново разожженным костром, стоял… Сергей Евгеньевич!!! Склонив голову набок, он смотрел прямо на меня, а на его бледном лице  играла уже виденная мной добрая-добрая улыбка. Одет он был точно так же, как во время нашей прошлой встречи в зале бабушкиного дома. Я, не моргая, глядела на него, открыв от ужаса рот, а в голове метались полупьяные испуганные мысли. Что он здесь делает, наряженный в деловой костюм и рубашку? В этот момент Сергей Евгеньевич поднял руку, помахал мне, словно прощаясь, повернулся и пошел в сторону леса.

 Я резко вдохнула и неожиданно услышала бренчание гитары, гомон друзей, голос Димы, распевающего какую-то новую скабрезную песенку… Все эти звуки просто исчезли, когда на опушке появился этот странный бабушкин гость – мы с ним были тут совсем одни. Складывалось четкое ощущение, что меня на несколько секунд вырвали из реального мира и я побывала в холодном и сыром… Где, черт возьми?! Где я могла побывать, если находилась и нахожусь в компании своих друзей на полянке между давным-давно знакомым мне лесом и забором своего дома?

 Заметив странное и, наверное, испуганное выражение моего лица, Дима приглушил звон гитарных струн ладонью и внимательно посмотрел на меня. Я пыталась остановить ритм сбившегося от страха дыхания.

 - Эй, эй! – завозмущалась Наташка. – Мы же не допели!

 - Потом. Пальцы устали. – Ответил Дима, не удостоив Светлову даже взглядом, и отложил гитару в сторону. – Что с тобой?

 Его глаза выдавали его внутреннее волнение, и я поняла, что, замерев, сижу в неестественно застывшей позе и судорожно сжимаю пальцами свои плечи.

 - Там был… - пробормотала я нерешительно и умолкла, пытаясь расслабиться. Рассказать всем? Так не поверят ведь, еще и засмеют. Димка оглянулся, но никого не увидел – силуэт Сергея Евгеньевича бесследно растворился в воздухе.

 - Кто там был? – спросил друг.

 - Мужик стоял, - все еще сомневаясь, сказала я. – Так быстро исчез, будто растаял… И я его знаю.

 - Мужик? – Юрка наморщил лоб. – Местный?

 - Нет… нет. – Я запустила пальцы в волосы и нервно убрала назад отросшую челку. – Он у бабушки дома был… Она гадала или… вернее…

 Сдерживая охватившую меня мелкую противную дрожь, я путано пыталась объяснить, что и как.

 - И тут поворачиваюсь, а он там стоит! – Закончила я. – И улыбается так… так странно… И холодно вдруг стало, а запах… Знаете, так на кладбище осенью пахнет: вроде как опавшими листьями, а все равно гнилью…