— Глубокоуважаемые коллеги, студенты, друзья! Первый год работы академии нельзя назвать лёгким. У нас было много сложностей, которые пришлось преодолевать. Каждый из нас допустил массу ошибок по вине недоброжелателей, но это ещё раз доказывает, что мы идём в правильном направлении. Именно поэтому нам следует быть более осмотрительными, не поддаваться на провокации и уловки врага. Надеюсь, каждый из вас усвоит этот урок, и в следующем году мы обойдёмся без происшествий.
Борис Ефимович взял небольшую паузу, чтобы перевести дух и незаметно перешёл к организационным вопросам:
— Я хочу предупредить вас об изменениях в расписании учебного года. Отныне, чтобы избежать неприятных ситуаций, которые подбрасывает нам погода, и чтобы наладить учебный процесс, экспедиции мы будем проводить в августе и июне. Это значит, что практике посвящены отдельные месяцы, а учебные семестры растянутся на четыре месяца каждый и позволят нам передать вам ещё больше знаний и навыков. Январь и июль будут для вас месяцами отдыха. О цели для следующей экспедиции для вашего курса вы узнаете по возвращении в академию.
— Это что, получается, теперь десять месяцев торчать в академии? — расстроился Родион.
— Привыкайте, господин Серафимов! — ректор остановился, чтобы обратить внимание на парня и призвать его к тишине. — После академии вас ждёт напряжённая работа, а отпуск будет вдвое короче.
Родя сник, а Гронский продолжил:
— Напоследок хочу напомнить, что даже вне академии на вас смотрят как на студентов, поэтому постарайтесь не запятнать репутацию Арктической академии во время отдыха. На этом всё, встретимся в августе.
Ректор спустился в зал и занял своё место, однако на сцену выбежал профессор Калитвинцев и замахал руками, призывая всех вернуться на места.
— Дамы и господа студенты! Прежде чем вы разойдётесь, я хочу сделать небольшое объявление! Многие из вас знают, что я веду научные исследования, которые помогут нам пролить свет на возникновение архипелагов в Арктике и особенности формирования здесь жизни. Через две недели я отправляюсь в экспедицию на Новосибирские острова, и предлагаю всем желающим принять участие. В этом учебном году летом у вас будет почти два месяца каникул, поэтому вы успеете и отдохнуть, и поработать, а ваша помощь будет полезна науке!
— Работать бесплатно ради возможности ещё раз помёрзнуть в море Лаптевых? Нет уж, спасибо! — отозвался Серафимов.
— На счёт экипировки и оплаты труда не беспокойтесь. Я получил грант от Имперского географического общества в два миллиона рублей, поэтому смогу обеспечить участников раскопок всем необходимым. Мы создадим первый студенческий отряд, который будет заниматься археологией! За подробностями прошу к моему столу.
К своему удивлению я отметил, что десятка два студентов потянулись к Калитвинцеву, когда нам позволили разойтись. Я бы и сам подошёл хотя бы полюбопытствовать, но какой в этом толк, если всё равно придётся ехать с Родионом в Москву? Не думаю, что в такой сложной ситуации Владимир Михайлович позволит мне отлучиться на пару недель.
На следующий день мы собрали вещи и отправились на вокзал. С квартиры пришлось съехать. В принципе, мы планировали заплатить на три месяца наперёд, чтобы жилье гарантированно осталось за нами, но потом отказались от этой идеи. Кто знает, что ждёт нас в начале учебного года? Учитывая, что комнатка на крыше вдалеке от порта и вокзала не особо пользовалась популярностью у местных, у нас были все шансы вернуться сюда в конце лета.
Снова собрались в нашем вагоне большой шумной компанией. Алиса также незаметно влилась в нашу компанию, как передвигалась под действием собственного таланта. Мы уже не могли представить себя без её забавных выходок.
— Арс, погоди! — опомнился Кеша перед остановкой на своей станции и полез в чемодан. Покопавшись там, он извлёк мои старые часы, которые я просил отремонтировать его ещё пару месяцев назад. — Вот, удалось починить. Механизм, конечно простенький, материал слабый, потому и дешёвые, но я заменил пару деталей и ещё добавил кое-что.
— Спасибо, дружище! Надеюсь, время они показывают правильно?
— Конечно! Но ты обрати внимание…
— Иди уже, остановку пропустишь! — поторопил его Родион. — Нет, ну что за рассеянный человек? Поражаюсь, как он вообще в артефакторы подался — там же внимание нужно. Чуть остановку не пропустил, пока языком молол.