— Ко двору я не вернусь, — отрезала Наталья, отворачиваясь. — Если только какие перемены будут…
— Но нельзя же, жить только в ожидании перемен. Они вряд ли будут. А если будут — хорошо, нет — тоже жизнь не прекращается. Не хочешь возвращаться ко двору, тем более — уедем отсюда, Натальюшка. К чему нам находиться здесь, среди этой грызни. Вчера за картами Трубецкой чуть в горло Бестужеву не вцепился. Пусть они здесь делят власть, нам это незачем. Москва старая, приветливая, нам там будет лучше.
— И что я буду делать в этой Москве? С тобой на рыбалку ходить? Ты поезжай, Степа. Я, может быть, позже тоже приеду, а пока здесь мне хоть пообщаться есть с кем, — ответила Наташа, глотая слезы и кусая губы.
Горничная принесла поднос с бисквитным пирожным, маленьким фарфоровым с позолотой кофейничком, кофейными чашечками с блюдцами и такой же вазой полной яблок, груш и винограда. Переступив порог хозяйской спальни, она застыла в нерешимости, удивленная такой резкой перемене в настроении господ. Степан взял у нее поднос и кивнул на дверь, за которой она неслышно скрылась. Обойдя вокруг широкой кровати, он поставил поднос на маленькую прикроватную тумбу, сам разлил густой ароматный напиток в чашки.
— Помнишь, мы с тобой говорили, что хорошо бы было прогуляться верхом по берегу Невы? Как закончится дождь, мы могли бы это осуществить.
— Не знаю. Я не уверена, что хочу сегодня выходить, — Наталья сдвинула брови.
— Брось, Наташа. В сторону дурные мысли! Ты же любишь ездить верхом, развеешься, и все покажется в другом свете.
То ли бодрый тон мужа подействовал на Наталью, то ли начало проявляться бодрящее действие кофе, но, помолчав, она, хоть и без особого восторга, все-таки согласилась на прогулку, которой, тем не менее, не суждено было состояться.
Когда супруги уже были одеты и готовы к выходу, явился курьер от Бестужевых.
— Нас приглашают на банкет в узком кругу в семь часов сего дня, — улыбнувшись, сказала Наталья Федоровна и протянула мужу записку, написанную почерком подруги.
— Что ж, отказать было бы невежливо, — кивнул Степан, — но нам следует поторопиться: до назначенного времени осталось полтора часа.
Потратив час на переодевание и возведение прически Натальи Федоровны на более подходящую к случаю, супруги выехали. Вместе с ними изъявил желание съездить в гости и их старший сын, вернувшийся с гуляний. Ваня предпочел ехать верхом, тогда как родители сели в открытый экипаж: после дождя воздух был особенно свежим и душистым, и никому не захотелось лишать себя удовольствия насладиться им, воспользовавшись каретой.
— С чего это Ваня так страстно захотел ехать с нами? — Степан Васильевич с интересом наблюдал за гарцующим впереди сыном.
— По-моему, он не равнодушен к Настасье, — тихим голосом, но с явным оживлением ответила Наталья Федоровна, — вчера чуть не весь вечер ее обхаживал.
— Если так, нелегко придется Ванюше: девица-то гордая, самолюбивая, и воздыхателей у нее довольно, — усмехнулся Лопухин-отец и с сочувствием посмотрел на сына.
— Что тут удивительного? Барышня она видная, да наш сын тоже недурен, — с озорным задором возразила Наталья Федоровна, покачивая головой, и серьги в ее ушах сверкнули в лучах проглядывающего сквозь облака солнца. — Если бы у них все сладилось, вот было бы славно! Они бы были самой прелестной парой во всем Петербурге! — полушепотом возликовала Лопухина.
— И наша сердечная подруга стала бы нам сватьей! — тем же тоном продолжил Степан и рассмеялся, весело глядя на жену.
Наташа выпрямила спину.
— Да, а я и не скрываю, что мне нравится эта возможность! Что в том плохого?
— Ничего плохого, не злись, — добродушно ответил Степан и взял ее за руку. Наталья было нахмурилась, но затем хихикнула и стала смотреть в сторону, чтоб не сдаваться сразу.
В доме Бестужевых их встречала только Анна Гавриловна.
— Мишеньке пришлось по делам срочно ехать в Москву, а я, чтобы не скучать в одиночестве, решила собрать друзей, — объяснила она опоздавшим-таки Лопухиным, целуя Наталью в щеку.
В малой гостиной дома Бестужевых уже было довольно людно. На маленьком, мягком диванчике, обитом розовой с золотом парчой, обнявшись сидели высокий, худощавый молодой человек в длинном напудренном парике и маленькая, полненькая, смешливая женщина. Напротив них разместились на софе красавица Анастасия. Опершись на мягкий подлокотник, она, склонив голову на свой кулачок, со снисходительной улыбкой слушала щебетанье пухленькой хохотушки, а слева от нее откинулась на спинку молодая женщина с грубоватыми чертами лица и серьезным взглядом. Наконец, в одном из мягких кресел вольготно расселся еще один мужчина средних лет со щегольскими усами и озорным блеском в глазах.
Ваня, играя румянцем на щеках, схватил стоящий у стены стул с мягким сиденьем и примостился на его край рядом с Настасьей. Степан Васильевич, окинув отпрыска насмешливым взглядом, сел в одно из пустующих кресел. А Наталья Федоровна с легким вздохом опустилась на софу рядом с задумчивой сероглазой падчерицей Анны Гавриловны. Завязалась светская беседа ни о чем: дамы охали, вздыхали, мужчины делали им комплементы — в особенности, хозяйке дома.
— Как ты себя чувствуешь в новой роли, Аннушка? — обратилась к ней Лопухина.
Анна Гавриловна со счастливым выражением подняла глаза и слегка развела руками, обратив ладони кверху.
— Чудесно! Правду сказать, я не вполне успела освоиться в новом доме, но, так как со мной сюда переехали и моя камеристка, и мой повар, и еще некоторые челядинцы, эта задача оказывается не такой уж сложной.
— Ах, я так рада за тебя, Аннушка! — прижимая к груди сложенные, как в молитве пухленькие ладошки, воскликнула маленькая гостья, и глаза ее наполнились слезами.
— Спасибо, Софьюшка, всегда приятно разделить радость с друзьями, — благодарно кивнула Бестужева.
— В наше время это такая редкая удача — найти счастье в любви, в семье, — воодушевленно щебетала Софья, и голос ее звучал колокольчиком, — нам с Карлом тоже повезло в этом. Правда, милый? — Обернулась она к сидевшему рядом мужчине и, не дождавшись его ответа, продолжила: — Нынче много браков заключаются без настоящих чувств, по расчету, а как потом жить с чужим человеком, представить себе нельзя… А еще многие родители предпочитают находить партию своим детям, не спрашивая их желания…- Софья говорила очень быстро и эмоционально, вздыхая и подкатывая глаза. Вставить слово, не перебив, не представлялось возможным.
Иван отвлекся от ее болтовни и наклонился к Анастасии.
— Анастасия Павловна, не сочтете ли за дерзость, коли я позволю себе выразить вам мое непременное восхищение вашей красотой.
— Не сочту, так и быть, — ответила Настя с усмешкой, не оборачиваясь к своему воздыхателю, — однако это я от вас, любезный Иван Степанович, уж в десятый раз слышу. Неужто, других слов не знаете и тем для разговоров не имеете?
— Отчего же, — смущаясь и краснея, возразил Иван, — вот, к примеру: не изволите ли нынче совершить прогулку с вашим покорным слугой?
— Иван Степанович, вы, право, как маленький, — ответила Настасья тем назидательным тоном, каким и впрямь наставляют детей. — Вы разве не заметили, что у нас в доме гости? Как же мне можно их оставить?
Иван, совсем смешавшись, начал было быстро и несвязно оправдываться перед несговорчивой красавицей, но она расхохоталась.
— Полно! Верно, вам лучше сейчас помолчать.
Анна Гавриловна тоже перестала слушать Софью и озабоченно наблюдала за тем, как при ее словах: — … вот я бы своему ребенку никогда не стала бы никого навязывать… вдруг его счастье в другом человеке … — изменилась в лице Наталья и, глядя на нее, ее муж. Чувствуя нарастающее напряжение, Анна судорожно искала способ сменить тему разговора. Раньше это сделала Лопухина.
— Аня, а что — получается вызволить Мишу из ссылки?
— Алексей говорит, что пока еще не было возможности похлопотать об этом, необходимо выждать удобный момент, — грустно улыбнулась Анна, — но я продолжаю надеяться.
— Где там найти возможность, — заявил Иван, обретая почву под ногами, — когда при нынешних правителях ни одно дело не делается. Вот, что бывает, когда к власти приходят разные проходимцы. Захватить власть-то им-канальям удалось, а вот воспользоваться ею толком не умеют.