- О чувствах, говоришь, - жарко прошептала я, и прижалась к нему всем телом.
Обхватила его так, что он двинуться не мог без меня. Почувствовав, что его руки дрогнули, а я потянулась руками и обвила еще и шею. Приподнялась на носочках и зашептала в ухо:
- Горька судьбинушка, коли любая не рада, коли страсти нет в помине. Изопьешь ты в полной мере чашу ревности и страсти - без отдачи. То полынь-трава запустит корни, дабы черень в сердце выжечь, и лишит тебя покоя. В стольном граде есть темница, а в темнице той - гробница, замурую в ней девицу, что зовется похоть, страсть, только ключик от темницы в воду брошу, в воду темну и глубоку, что со дна и не достать, - и что-то еще говорила, сама не понимая уже смысла, а напоследок, словно припечатал, - вот тебе мое ведьмовское слово!
И ка-а-ак стукнула его по лбу шлемом, который на локте повис. И когда взять в руки-то успела, сама не знаю? Пелена спала с глаз, словно не я только что заговор накладывала. Слова-то откуда такие взялись?
Смотрю, а Дэн стоит, словно истукан, руки вдоль тела опустил, а глаза… жуткие. Ох, мамочка, что же это я сотворила такое. Только хотела парня растормошить, как он стал сам отходить, заморгал и на меня посмотрел.
- Дарина, ты… ты что сейчас такое сделала, а? - прохрипел он, схватившись за голову. - У-у-у, голова чугунная, что-то мне плохо... очень. Пойду я, пожалуй... в другой раз... да, лучше в другой раз поговорим...
И ушел, не попрощавшись. Я еще какое-то время смотрела вслед Дэну, покусывая нижнюю губу и думала, что вообще ничего не понимаю в произошедшем. Затем, плюнув на асфальт - да ну Дэна в баню, - надела шлем на голову. Вскоре я уже подъезжала к общаге. Времени до встречи с братом было больше трех часов, а мне так в душ захотелось, что сил нет терпеть – быстрее смыть с себя прикосновения чужих рук, его энергетику.
***
Грустно было очень. Честно. Сижу я одна в своей комнате, чай попиваю с пряниками, а за окном смеркается. Светка с Хрумом отравились в какое-то клубное заведение, а мне с ними совершенно не захотелось идти - тошно было как-то на душе, гадостливо, особенно после разговора с братом. Помнится, я едва не подавилась кусочком шоколадного торта, когда братец Иванушка сообщил, что отказался давать взятку судье по одному уголовному делу, заведенного в отношении отъявленного преступника, обвиняемого в коррупции и вымогательстве. Да вот только начальство не встретило сие проявление честности с пониманием, и отстранило опытного адвоката от дела, а вместо него назначило некоего Дениса Жарова, который вотрется кому угодно в доверие, лишь бы дело выиграть. А самому Ивану пригрозили, мол, вякнешь что о бывшем подзащитном - вполне закономерно между прочим предупредили, знал то адвокат Грозный достаточно, что бы упрятать бывшего чиновника за решетку и надолго - тогда не поздоровится ни брату, ни его семье.
Жену с дитем брат тут же отправил к теще в другой город, а меня собирался спровадить к двоюродной бабуле Василине в деревню под Тюменью. Ага, и чем дальше, тем лучше... в тайгу еще сошли, ругалась я на брата.
- Нет уж, не поеду. У меня экзамены на носу, а через месяц я собиралась с ребятами в турпоход пойти на Таганай, а потом махнуть и в Аркаим. Я же тебе давно все уши прожужжала, как мне хочется в Аркаим попасть. Так что, извиняйте, братец, - отнекивалась я, допивая кофе в "Шоколаднице" и стараясь не обращать внимания на его грозный вид. - Слушай, Грозный, ты меня тут не стращай - в первый раз, что ли? Держи язык за зубами, да занимайся своими делами. Нет, ну правда, ты собрался сдать своего подзащитного? Не смешите мои тапки. Ты - адвокат! Ты сколько раз мне говорил, что у адвоката не может быть принципов под названием "честность". Так что не дури. Выкладывай, в чем подвох? Что вообще происходит?
Братец ругнулся после моих слов знатно, но потом как-то сник и нервно скомкал салфетку.
- Дура - ты... Ладно, скажу как есть, а ты сама решай - справишься с ситуацией или нет.
Я кивнула, чувствуя, что надвигается информация-смерч. Держись, Дарина, за стул.