Подкравшись к сосне, Кремнев старался разглядеть разведчика. А тот, зло сопя, из последних сил пытался отцепить парашют. Крепкий сук гнулся, раскачивал разведчика, но отдавать свою добычу не хотел. И тогда Кремнев крикнул наугад:
— Ты Шаповалов?
— Нэт, это я, Ахмэт.
— Аимбетов? — удивился Кремнев и громко приказал: — Режь стропы! Режь и сразу же бросай нож в сторону!
— А... а земля... далеко? — забеспокоился Ахмет.
— Режь! — крикнул Кремнев, и Ахмет, как сбитое палкой яблоко, шмякнулся на землю, щедро выстланную мхом и хвоей.
— Давно бы так, — похвалил Кремнев и спросил: — Не ушибся?
— Нэт. Вот только нож пропал.
— Найдется нож. Да вот он, возьми. — Кремнев передал разведчику нож и улыбнулся: — Когда это ты так ловко выть научился?
— Научился! — повеселел и Аимбетов. — На земле не умел, а на этой проклятой сосне завыл! Земля нэт, люди нэт, только ветэр и ночь, да проклятый фриц из пулемета бьет, — как тут не завыть?
— А разве немцы по тебе били? — насторожился Кремнев.
— Нэт. Фриц в нэбо стрелял, — дуя на руки, чтобы немного согреть их, ответил Аимбетов.
— В небо?
— Пули трассирующие. Видно, куда летят.
«Неужели все-таки били по парашютисту?» — снова закралась тревога в сердце Кремнева.
— Далеко отсюда стреляли? — спросил он.
— Нэт, километра два, не больше.
— Ну, а парашютов там не было видно?
— Нэт. Парашютов я не видел. Да разве их ночью увидишь?
«Да, за два километра парашюта ночью не увидишь», — согласился Кремнев и посмотрел на сосну, где висел парашют Аимбетова. Оставлять этот белый флаг на такой высоте было опасно, и капитан, повернувшись к разведчику, приказал:
— Снимай парашют, идем искать Лесничовку. Она должна быть там, — Кремнев указал рукой на восток.
Ахмет недоверчиво посмотрел на капитана, но промолчал и быстро полез на дерево. Ему хотелось побыстрее снять проклятый парашют, который принес ему столько неприятностей, и поглубже зарыть в землю...
* * *
Кремнев не ошибся. Через час они увидели Лесничовку. На просторной поляне, которая когда-то была полем и где еще сохранились остатки человеческого жилья, их встретила вся группа во главе с Галькевичем и Шаповаловым. Среди разведчиков не оказалось только Петра Веселова.
— Этот сыщется, сибиряк! — успокоил Кремнева Шаповалов, как только они остались в сарае одни. — Для Веселова лес — дом родной! Не заблудится!
Капитан промолчал. Да, Веселов — разведчик опытный, смелый. Но... что же означала та внезапная перестрелка? Ведь автомат бил наш...
II
Тревога Кремнева была не напрасной.
...Очутившись за бортом самолета, под куполом парашюта, Веселов вдруг почувствовал, что он не снижается к земле, а медленно поднимается в небо.
Подъем продолжался долго, или, быть может, так показалось разведчику, а потом какая-то сила на мгновение задержала парашют на месте, повернула вокруг оси и понесла его куда-то на запад, прочь от поляны, на которую, вероятно, уже давно приземлилась вся разведгруппа.
Ухватившись руками за стропы, Веселов напряженно смотрел вниз. Под ним все еще мрачно чернела пуща, но впереди, кажется, совсем уже близко, открывалось огромное серое безлесное пространство. И эта голая равнина напугала Веселова. «Сесть хоть куда, но только не на чистое поле», — думал он и осторожно подтягивал стропы, стараясь направить парашют к земле.
И то ли помогли его неутомимые старания, или так захотелось все тем же капризным силам природы, только парашют, наконец замедлил свой полет по прямой и пошел на снижение. Он уже опускался не на лес, а на низкорослый подлесок, отрезанный от основного лесного массива широкой просекой. Но все же не на голое место. Из кустов можно будет незаметно прошмыгнуть в пущу, а там...
Веселов не сразу понял, что с земли по нему кто-то выстрелил. В кустах просто блеснул огонек, блеснул и потух, будто кто-то неосторожно чиркнул спичкой и, испугавшись, тут же ее потушил. Обо всем он догадался, случайно взглянув на купол своего парашюта. Там, в самом центре, блестело маленькое золотое кольцо через которое был виден кружок темно-синего неба и крошечная тусклая звездочка. Кольцо какое-то время расширялось и вдруг пропало. Но рядом с ним засияло другое кольцо, такое же яркое и подвижное. И сердце разведчика екнуло: стреляют. Трассирующими.