— Так, н-ничего...
Кремнев потер рукой лоб, пошевелил плечами и широко улыбнулся, почувствовав, что силы его не покинули, что он совершенно здоров, что сидит он не в каком-то аду, а в теплой землянке и что ему очень хочется есть.
— Все нормально, старший сержант, — уже совсем весело повторил он и добавил: — Вот только живот подвело. Как ты думаешь, можно выпить чаю в такой поздний час?
— Сейчас, товарищ капитан! Это мы мигом... Одна нога тут, другая там...
Нацепив на шею автомат, Шаповалов взял котелок и вышел из землянки.
Вернулся взволнованный и, прежде чем поставить котелок на угли, сказал:
— Ну, товарищ капитан, нам просто повезло, что успели выбраться из того проклятого болота! Хана была бы всем!
— А что такое? — насторожился капитан.
— «Сало» по реке поплыло. Густо-густо. А возле берегов, этак на метр, лед образовался. По такой воде и на лодке не проплыть, не то, что на камышовых снопиках...
Шаповалов пристроил в печке котелок, уселся на полу и протянул к огню мокрые, красные руки.
— Подожди, а зачем ты на реку бегал? — не понял Кремнев. — Тут же колодец рядом.
Какое-то мгновение старший сержант сидел неподвижно, будто этот простой вопрос сбил его с толку, потом глухо буркнул:
— В нем вода... высохла. Холера ее знает, куда подевалась? Так мы из реки берем. Разве не все равно?
Кремнев внимательно посмотрел на сгорбленную спину Шаповалова, на его втянутую в плечи голову и, снова ничего не понимая, попросил:
— Открой консервы. Будем ужинать.
Шаповалов молча открыл жестяную банку, поставил ее на полотенце, которое расстелил перед капитаном прямо на соломе, и снова вернулся к печи.
— А сам? — спросил Кремнев.
— Я ужинал. Мы тут картошку нашли, ведра два. Наварили и вволю наелись.
— Картошка — это вещь! Не осталось?
— Немного есть.
Старший сержант пошарил за печкой и достал котелок.
— Вот, еще теплая. Ешьте.
Услышав голос Командира, проснулись и другие разведчики, подвинулись ближе к печке. То, что капитан поднялся и с аппетитом уминает картошку, обрадовало всех. Значит, все обошлось. Бондаренко даже раза два подмигнул Шаповалову, мол, ты, Михаил, и впрямь не плохой лекарь! — но Шаповалов сидел молча и не обращал внимания на знаки товарища.
Кремнев же ничего не знал ни о страшной находке в колодце, ни о том, кто его так быстро вылечил, а потому, закончив ужин, шутливо обратился ко всем сразу:
— Ну, хлопцы, теперь покурим да и потурим.
Быстро собрались, тщательно осмотрели каждый уголок землянки и выбрались из нее.
Было тихо и сравнительно светло. Невдалеке, будто намалеванный сажей, чернел лес. Оказывается, он был рядом, этот лес, который так упрямо убегал от них вчера на рассвете...
Прежде чем войти в него, разведчики украдкой оглядывались назад, на миг задерживались глазами на холмике свежей земли, что чернела на белом снегу и, втянув головы в плечи, ускоряли шаг. Скорее, скорее бы скрылись с глаз эти ужасные памятники, эта ужасная детская могила!..
Но могила не исчезала. Издалека она была видна еще более отчетливо, она словно росла, поднималась, будто хотела, чтобы люди видели ее со всех концов земли, видели и — помнили...
Глава третья. ТРАЯНСКИЙ КОНЬ
I
Наверно, правду говорят, что только гора не может сойтись с горой...
...Они какое-то время стояли молча, внимательно и с недоверием оглядывая друг друга, потом порывисто обнялись, и Войтенок заплакал.
— Ну, вот!.. Ну, что вы, дядя Рыгор!.. — растерянно бормотал Кремнев и, как мальчугана, которого нечаянно обидели, гладил рукой седую голову Рыгора. А Рыгор прижимался мокрым бородатым лицом к широкой груди Кремнева и сквозь слезы повторял:
— Не ждал... Не ждал тебя, Вася...
Прошло немало долгих минут, пока он успокоился и заговорил:
— Похоронил я тебя, Василь. Уж прости меня за это. Как сказала мне Валька, что пошел ты один через фронт, ну и тюкнуло мне в мои старые мозги: не пройдет, погибнет! Здоровому мало кому удавалось фронт перейти, а где ему, хворому?
— Кто сказал? Валя? Ваша племянница? — быстро, не скрывая тревоги, переспросил Кремнев. — Я был в Малом Камне. Там ее нет. И матери нет. Пуста хата.
Войтенок бросил на Кремнева короткий настороженный взгляд, тихо ответил:
— Авдотью, сестру мою младшую, немцы убили. В лесу. Во время облавы. Прятались люди, где только можно, лишь бы не попасть в Германию. А Валюшка уцелела. В Заборье живет. Работает в канцелярии тамошнего бургомистра Вальковского.