Хороший совет, только не по адресу.
Девушка в раздражении закатила глаза и отряхнула руку от приставучих пальцев Блейка.
— Достаточно о дерьме! — рассмеялся Он, и Алиса в очередной раз передёрнуло от ненависти. Пора уходить.
Уходить. Быстро!
— Я хочу, чтобы вы, именно вы: семья, друзья и даже ненавистники, стали частью лучшего момента в моей жизни.
Алиса замерла в дверном проёме. Лучший момент в его жизни. Сейчас.
Медленно обернулась и не с первой попытки заставила себя остановить взгляд на Нём. Вот Он улыбается так очаровательно и так невинно, что сомнений не осталось — маска плотно прижалась к лицу и прочно зафиксировалась тугими ремешками на затылке.
Он высокий и на удивление статный: спина прямая, плечи расправлены. Однако Алиса не сразу поняла, почему Он осунулся и вскоре оказался на полу. Одним коленом.
Алиса растеряно моргнула, и не одна она была в замешательстве.
— Малышка, согласишься ли ты выйти за меня замуж?
Кровь вскипела. Так громко, так оглушительно бурлила. Алиса уже не слышала ничего: ни одобрительных свистков, ни аплодисментов, ни счастливого «ДА!».
Стояла в дверном проёме и не мигала. На сей раз в этом не было необходимости: глаза не кололо, не щипало. Она просто смотрела.
Счастливая невеста, точно бабочка, взлетела с дивана прямиком в объятья жениха. Крепко-крепко обняла, прижалась губами к Его губам и при этом умудрилась смеяться.
Смех сквозь слёзы. От счастья. Можно плакать и можно смеяться от счастья. Можно находится в Его руках и быть счастливой. Быть счастливой в Его руках.
Алиса разлепила губы, ощущая, как порвалась тонкая кожа, и медленно выдохнула. Это было громко. По крайней мере, она услышала этот оглушительный выдох.
— Да! Да! Да! — не переставала верещать девушка, не щадя ушные перепонки присутствующих.
Она обнимала жениха, а Он уткнулся подбородком в ложбинку на её шее и прикрыл глаза. Будто от удовольствия. Будто обнимать её доставляло ему истинное наслаждение.
«Ложь!»
Глаза распахнулись с такой неожиданностью, что Алиса оказалась не готова быть пойманной с потрохами. Она оказалась не готова, что глаза откроются и устремятся прямо на неё. Без заминок. Заранее зная, где она. Заранее зная, куда направлять дуло и совершать выстрел точно в цель.
Холодные глаза.
Лёд.
Они зелёные в огнях искусственного освещения, но стоило ему чуть повернуть голову, как проявлялись оттенки голубого цвета. Стало ещё холоднее.
Захотелось поёжиться, однако тело с трудом реагировало на внутренний крик Алисы.
«Уходи!»
Не могла уйти. Не сейчас, когда самые ненавистные глаза удерживали на месте, невидимыми кандалами приковав ноги к полу.
Прищурился, внимательно всматриваясь в застывшее лицо, на котором мелькало множество теней. Тени от безумства эмоций, сменяющих друг друга.
Она злилась? Однозначно.
Ненавидела? Ещё бы!
Алиса, наконец, моргнула. Произошло неосознанно, оттого не смогла предотвратить падение слезы, сорвавшейся с ресницы. Чёрт!
Сделала шаг назад и ещё, пока дверной проём не остался далеко впереди. Алиса развернулась и пошла в сторону кухни, где было меньше всего людей. Пробиралась мимо веселящихся студентов и чувствовала тупую боль в области затылка.
Шаг. Кто-то, следующий за ней по пятам, ударил невидимой, но ощутимой кувалдой по голове. Перед глазами потемнело.
Шаг. Ещё один удар и ещё, но Алиса достойно вытерпела встряску. Зашла на кухню и, убедившись, что никто не увидит её слабости, закрыла за собой дверь.
Невидимый палач остался позади, и боль притупилась.
Смахнула с ресниц слёзы и громко выдохнула. Теперь действительно громко.
— Ублюдок, — прошипела и прошла к столешнице, на которой стояла ваза с фруктами и, чуть поодаль, гора невымытой посуды. — Чёрт!
Поставила посуду в раковину и сжала пальцами столешницу. Что она творила? Собиралась помыть посуду? Чёрта с два!
Внутри всё горело огнём, адреналин буквально сбивал с толку, и Алиса не нашла иного способа прекратить мучения, как запихнуть в рот ягоду винограда. Ещё одну и ещё несколько, пока рот не наполнился настолько, что стало тяжело дышать.
Кисло-сладкий сок заполнил рот. Как назло вспомнился образ молодого человека, вставшего на одно колено перед дамой-чёрт-её-подери-сердца, и Алиса поперхнулась.
Жидкость просочилась через уголок рта и оставила липкий след на подбородке.
— Гадость! — зло прокомментировала девушка и в ожесточении вытерла влажные губы рукавом кофты. — Ненавижу!
— А раньше любила.
Резко развернулась и дёрнулась в сторону, больно ударившись поясницей о край столешницы. Кухня слишком маленькая для их двоих. Катастрофически маленькая, отчего апокалипсис неминуем.