— Крег, очнись!
— Да, я весь во внимании, о, великий!
— Прекрати меня называть великим! Ты мне нужен с нормальными глазами, а не с пуговицами к идиотской улыбочке.
— Что?, — репт тряхнул головой. Слова Бенни его озадачили.
— Ну, так то лучше. Слушай и запоминай. Проклятие с Авадии теперь снято и неважно, чья это заслуга. Толпа, там, — он махнул назад рукой, — на мысе Героев, скандировала мне вслед: «Герот!» и очень хорошо, пусть так и будет. Не разубеждай никого, понял?
— Но почему?! Адам, это несправедливо!
— Глупости! Было бы несправедливо, если бы я хотел наград и славы, а вы бы мне их не давали, но мне не нужно ни того, ни другого. Пусть народы считают, что из храма явилась светлая ипостась вашего императора и спасла планету. Ты меня понял?
— Да, но…
— И ещё, храм сейчас уйдёт в небо. Навсегда уйдёт. Ты бумаги свои укрыл?
— Да, я же обещал. Закопал и прикрыл сверху огромным камнем.
— Отлично. Теперь дуй отсюда подальше, километра на три.
— Адам, но я…
— Уходи!, — рассердился Адамс. — Или погибнешь! Прямо сейчас уходи!
Репт поглядел на него и кажется до него, наконец, дошло. Он кивнул, развернулся и ломанулся прочь.
— Прощай, Крег!
— Прощай, Адамс!, — донеслось в ответ.
Бенни улыбнулся и направился к кораблю.
Герат встретил его в том же зале. Когда Адамс вошёл, он встал и отвесил сдержанный поклон.
— Это было впечатляющее зрелище.
— Вы всё видели?
— Конечно! Разве мог бы я пропустить окончание своего плена?
Они сели друг против друга.
— Я благодарю вас, Адам, за добрую услугу. Мне приятно осознавать, что отныне я больше не связан узами с этой планетой.
— Я рад, что помог вам.
— Прежде всего, не мне, а местным народам.
— Да, но… — Адамс задумался. — Скажите, Герат, кто были те тёмные воины, и та тень, которая…
— Я понял ваш вопрос, Адам, — перебил его Герат, — постараюсь доступно объяснить. Моё появление породило пространственно-временной сбой, при котором данная реальность словно расслоилась и вошла во внутренний конфликт.
— Но почему раз в году?!
— Это кратно времени, когда я появился, Адам.
— Понятно.
— Вам действительно понятно?
— Не надо иронизировать, Герат. Я понял главное — все эти годы греи сражались сами с собой. Как такое может быть?
— Я рад, Адам, что вы не стали участником этой войны, вы приняли единственно правильное решение.
— А вы, Герат, знали всё и не подсказали мне!
— Да, не подсказал!
— Герат, но я мог убить сам себя!
— Ну, не убили же? К тому же по условиям нашего договора я не обязан был рассказывать, как выполнить мою просьбу.
— Да, это так. Кстати, раз уж вы сами заговорили об уговоре, готовы ли вы его исполнять?
— Это лишний вопрос, Адам, — по арианской звериной морде промелькнул оскал подобия улыбки. — Мы уже в космосе и направляемся к планете Арай, на которой проживают арии. Через полчаса будем на месте. Возьмёте один из моих челноков, я останусь на орбите. Челнок связан о мной телепортационным каналом.
— Вы думаете, он мне понадобится?
— Не знаю. Вдруг количество отъезжающих самок превысит возможности челнока?
— Герат, вы шутите?
— Отнюдь, просто я очень предусмотрителен.
— Спасибо.
— Не за что, Адам, я ведь не бескорыстен, всего лишь выполняю наш уговор.
— Да, я помню, всё равно спасибо. Кстати, Герат, сколько вы мне даёте времени?
— Адам, я живу столь долго, что моё терпение можно сравнить с бесконечностью. Занимайтесь своим делом без оглядки на время, я буду ждать вас.
— Спасибо.
Герат растворился в воздухе и тут же перед Адамсом вспыхнули звёзды открытого космоса. Впереди по курсу уже виднелась косматая багряная звезда, она увеличивалась на глазах, заметно забираясь в правый угол экрана. «С какой же скоростью двигается этот корабль?, — удивился Бенни, — Ведь я совсем не чувствую ускорения или изменения курса!». Теперь по центру из недр космической черноты проклюнулась планета. Она быстро увеличивалась, заполняя собой весь экран. Было видно, что вся она покрыта густым облачным слоем.
— Это Арай, — раздался голос Герата. — Сейчас я покажу планету без облачного слоя.
И тут словно покрывало с планеты сдёрнули. Она засияла синью океанов и зеленью бескрайних лесов, исчерченных густой сетью рек и озёр. Адамс смотрел на экран, затаив дыхание, и думал, почему вдруг ему так защемило сердце. Не сразу он понял, что очертания единственного материка планеты до боли напоминают по форме материк его родной Ирии.