– Для нашего завода этот заказ – большая честь и большая ответственность. У нас нет права на ошибку. Конструкции по этому заказу – эксперимент, проба, и если мы сделаем их образцово, то за ними – большое будущее, наше с вами будущее. Я прошу отдел технического контроля и всех вас: заказу Елабуги – особое внимание и особое отношение!
Евгений ходил по цехам и любовался фермами. Они были действительно красивы – стройные и мощные толстушки. Трубы Выксунского завода были исключительно правильными, узлы сопряжений подходили точно, и делегация из Москвы во главе с Рожковым, приехавшая на приемку первых ферм, дала им высокую оценку. Новый тип конструкций родился! Немного напягало то, что на приемку никто не приехал из Объединения, кроме Китриша. Там же у них есть технический отдел, проектно-технологический институт. Мы тут делаем техническую революцию, а их нет. Чем же они там занимаются? А впрочем, может быть, это и к лучшему: никто не мешается под ногами.
В цехах завода новые фермы шли на-ура. Немногословный и нелюдимый Устименко, лучший на заводе бригадир сборщиков, крепко пожал директору руку.
– Вы нас извините, Евгений Васильевич. Когда Вы приехали, мы в Вас не верили. А теперь работать стало легче, не так убиваемся, и заработки побольше стали. Только Вы, пожалуйста, не срезайте расценки на новые конструкции, а то эти из отдела труда и зарплаты уже приходили, нюхали, хронометраж собираются снимать. Дайте поработать в удовольствие хоть пару месяцев.
– Ладно, Николай, работайте, даю слово, что три месяца не разрешу трудовикам трогать расценки. А там посмотрим.
По итогам трех месяцев Новоуральский завод опередил вечно лидировавший Белорусский завод, завоевал первое место, переходящее знамя и специальную денежную премию. Самаркин лично поздравил Евгения и долго жал ему руку. Как-никак, его воспитанник! Знай наших, белорусов!
Это была победа, его личная победа. Наконец, он вырвался из капкана, в который угодил. Он отвел этот завод от края пропасти, дал ему новую продукцию и новое дыхание. Он сумел изменить завод и изменился сам. И уже недалеко осуществление мечты, приснившейся ему в том далеком поезде: завод, где всё правильно и красиво, и во главе завода он сам – умный и непогрешимый.
Первое место отмечали большим коллективом, с женами и мужьями, в заказанном кафе. По специальному разрешению и разнарядке горкома для такого случая были разрешены спиртные напитки – по двести пятьдесят граммов вина на человека. Водка, конечно, тоже была, Сережа Слепенко постарался, но… шшш… только под столом, чтобы не засветиться. Люся притворно хмурилась: её Женя был нарасхват у заводских женщин, танцевал со всеми. За столами было весело и празднично, говорили друг другу приятные слова, пели песни. Евгений запевал "Уральскую рябинушку":
Вечер тихой песнею над рекой встает,
Дальними зарницами светится завод,
Где-то поезд катится точками огня,
Где-то под рябинушкой парни ждут меня.
Остальные подхватывали:
Ой, рябина кудрявая, белые цветы.
Ой, рябина, рябинушка, что взгрустнула ты?
Еще пели Свердловский вальс.
Если вы не бывали в Свердловске,
Приглашаем вас в гости ждем.
Мы по городу нашему вместе,
Красотою любуясь, пройдем.
Суровый и озабоченный директор оказался простым, симпатичным человеком, своим, уральским.
Урал не был чужим для Евгения. Его голодное послевоенное детство прошло в Верхотурье – небольшом тихом городке, затерянном среди северных уральских лесов. Рубленые избы здесь сбегают к быстрой Туре, а улицы поросли травой-муравой-спорышем. А учился он в Свердловске, в Уральском политехническом институте. Правда, заочно, но экзаменационные сессии, проводившиеся там, остались светлыми пятнами в его памяти.
9
Жену – Люсю соблазнили поездкой за клюквой. Она работала инженером- химиком на заводе "Сельмаш". Только не думайте, что этот завод делал сеялки или веялки. Завод делал средства для военной связи и еще много чего секретного. А почему "Сельмаш"? Да чтобы дурить этих простаков – американских шпионов. Пусть они думают, что мы делаем плуги и бороны, а мы, им назло – ракеты и бронетранспортеры. На выходные дни собиралась команда любителей, и Люсю уговорили подруги по работе. В огромный Женин рюкзак упакованы теплые вещи, еда и ведро. Сверху приторочены болотные сапоги.