Отзывы Ивана Грозного о политических устремлениях Сильвестра мы уже слышали. Государь решительно осуждал его за претензии на мирскую власть и узурпацию ее вместе с Адашевым. Пискаревский летописец, как мы знаем, также рассказывает о Сильвестре, который правил Русской землей вместе с Адашевым, сидя «в ызбе у Благовещения, где ныне полое место межу полат»{199}.
Исследователи по-разному оценивают это сообщение летописца. А. Н. Гробовский и А. И. Филюшкин отказывают ему в независимости, полагая, что здесь Пискаревский летописец воссоздает образы Сильвестра и Адашева, сошедшие со страниц переписки Грозного с Курбским и других публицистических произведений{200}. Знаток же русского летописания М. Н. Тихомиров находил в этом сообщении вполне реальные черты и даже высказал предположение насчет времени, когда образовалось «полое место межу полат», т. е. пустое место, «где стояла изба у Благовещенского собора, в которой сидели Алексей Адашев и поп Сильвестр». Оно возникло в результате летнего пожара 1571 года{201}, вызванного нападением на Москву крымского хана, запалившего русскую столицу, вследствие чего Кремль выгорел так, что в нем «не осталось ни единые храмины».
Известия Пискаревского летописца С. О. Шмидт воспринимал как свидетельство о существовании особой Челобитной избы, которой ведали Адашев и Сильвестр{202}. Историк, следовательно, придавал этим известиям реальное значение. К признанию обоснованности догадки С. О. Шмидта склонялся А. А. Зимин{203}, тогда как И. И. Смирнов возражал ему{204}. Но это не значит, что И. И. Смирнов скептически относился к самому рассказу Пискаревского летописца о совместном правлении Русской землей Адашевым и Сильвестром. Согласно исследователю, «характеристика Сильвестра в Пискаревском летописце представляет большой интерес… Сообщаемая Пискаревским летописцем деталь — то, что Адашев и Сильвестр «сидели вместе в избе у Благовещения», — позволяет более конкретно представить себе, как осуществляли Адашев и Сильвестр свое «правительство», и не исключено, что, например, обсуждение дела Башкина Иваном IV с участием Адашева, Сильвестра и благовещенского протопопа Андрея происходило как раз в «избе у Благовещения» (равно как и то, что приходивший к Сильвестру для «проверки» перед поставлением в Троицкие игумены старец Артемий встречался с попом Сильвестром именно здесь)»{205}.
Доверял Пискаревскому летописцу и такой осторожный в обращении с источниками ученый, как В. Б. Кобрин. Он писал: «Есть сообщения так называемого «Пискаревского летописца», не официального, а частного происхождения, в котором собраны разнообразные придворные слухи. В этом источнике говорится, что Сильвестр «правил Русскую землю» с Адашевым «заодин, и сидели вместе в ызбе у Благовещения, где ныне полое место межу полат». Таким образом, соправительство Сильвестра совершенно неоспоримо»{206}.
По мнению Р. Г. Скрынникова, политической фигурой благовещенский поп сделался не сразу: «Лишь сближение с главным деятелем реформ А. Адашевым открыло перед Сильвестром более широкое поле деятельности. Об их сближении упоминается не только в Переписке Грозного с Курбским, но и в Пискаревском летописце. Вопреки мнению А. Гробовского, нет доказательств того, что автор названного летописца черпал сведения из писем Грозного или «Истории» Курбского. Летописец знал такие подробности о жизни названных лиц (например, о поездке Адашевых в Турцию), которые отсутствуют в сочинениях царя и Курбского. Пискаревский летописец подтверждает сведения о дружбе двух царских советников: «В ту пору был поп Сельвестр и правил Рускую землю с ним заодин, и сидели вместе в ызбе у Благовещения». Воспоминания, записанные летописцем, не отличались точностью. Сильвестр служил, как и положено попу, в Благовещенском соборе, а Адашев судил в приказной избе, стоявшей напротив названного собора. Однако основной факт — тесное их сотрудничество — летописец, по-видимому, уловил верно»{207}. Надо заметить, что не все приведенные суждения Р. Г. Скрынникова одинаково равноценны. Важным является признание исследователем возможности использования Пискаревского летописца в качестве независимого источника, запечатлевшего реальные моменты политической истории Руси середины XVI века. Но сказать о том, что Пискаревский летописец подтверждает сведения о дружбе и тесном сотрудничестве двух царских советников (Адашева и Сильвестра), — значит, задержаться на полуслове. Ибо главное, о чем сообщает летописец, заключается в совместном правлении Адашева и Сильвестра Русским государством{208}.