Снежные занятия под Безенгийской стеной. Строим снежную хижину иглу
Увидев нас, Валера приветственно замахал палками и шуганул задумчиво бродивших по леднику альпийских галок тирольским гортанным воплем.
– Ты что, вступил в ассоциацию профессиональных гидов?! – заорали мы – клиентов водишь по горам?
– Йа, йа, – радостно куролесил Валера, грассируя и давясь гласными – Тироль, альпайн клюб!
Пока превратившихся в ледышки ментов отпаивали чаем в хижине, Валера достал из рюкзака сухой ярко-зелёный спортивный костюм и переоделся.
– Не виноватая я, – невинно хлопая ресницами, излагал он мемуары: вышли из лагеря, час прошли – слева из ущелья выдуло облачко с дождём, они и промокли. Ещё полчаса идём – из ущелья справа дунуло холодом, они обледенели. Дикие люди, совершенно не приспособлены к существованию в горах. Ну, я забрал у них железяки, на всякий случай нацепил их на верёвку, чтоб не потерялись…
Доктор Добронравов заявил, что неэтично иронизировать над обитателями равнин и пошёл вкалывать ментам свои адаптогены.
На рассвете нас разбудил дикий крик.
– Кто это? – вскинулся я со сна.
– Кто бы ни был, его уже нет, – проворчал Алекс, выбираясь из палатки.
Выяснилось, что кричал Валера, от возмущения. Ночью обиженные им вчера альпийские галки совершили набег на наш бивак: раскурочили штабель консервных банок, пробили их огромными стальными клювами и сожрали сгущёнку.
– Интересно, чем они здесь питаются, что у них дерьмо такое?! – тоскливо вопрошал Валера: лёд и камни вокруг были покрыты ярко-сиреневым помётом галок.
– Скончавшимися от истощения альпинистами, – буркнул Алекс, проходя мимо – надо было камнями банки завалить.
Ревизия показала, что урон нашим припасам был нанесён серьёзный.
– Читать эти твари научились, что ли, – страдал Валера – самые вкусные банки продырявили…
Вследствие ночного налёта галок рацион пришлось сократить, и со снежных занятий мы вернулись в лагерь, изрядно сбросив вес.
***
В Безенги было довольно много иностранцев; преобладали австрияки из Лиенца, профессиональные альпийские проводники. Кавказские горы им нравились; они иногда заходили к нам с путеводителями, с интересом вникали в нашу систему классификации маршрутов: «драй бэ», «фюр а». Общаться мы быстро научились на немыслимом русско-немецко-английском жаргоне и на почве обмена снаряжением. Иностранцы охотно меняли почти любое снаряжение на наш титан: крючья, карабины, кошки – тунгстен у них очень дорог. У нас он в то время официально вообще не продавался, но у всех у нас был: один из парадоксов «совка».
Одним из элементов школьной программы было учебно-тренировочное восхождение по маршруту самой низкой – первой категории сложности. Объектом восхождения стал возвышавшийся над альплагерем пик Брно или, как его тут называли, «куча брна». Большинство курсантов уже хаживали на «пятёрки», и необходимость «сходить на единичку15» поначалу стала поводом для состязания в остроумии. Вскоре, однако, выяснилось, что «сходить» будущие инструктора альпинизма должны не абы как, а методически правильно: тактически грамотно, с организацией надлежащей страховки и самостраховки16 на всех видах горного рельефа (благо все оные на «куче брна» имелись в изобилии), навешиванием веревочных перил и так далее – недаром восхождение называлось учебно-тренировочным. Осознав сей факт, мы слегка взгрустнули.
На подъёме тренеры зорко следили за пунктуальным соблюдением курсантами всех правил восхождений, фиксировали все совершаемые нами ошибки и выставляли соответствующие оценки. Попадаться на ошибках не хотелось, т.к. от полученной в школе характеристики зависело число смен предстоящей после школы стажировки перед получением вожделенного инструкторского удостоверения; а лишней маяты в стажёрах не хотелось никому.
Нежными словами поминая тренерский состав школы, мы навечно засаживали в скалы огромные ледовые «морковки», извлечь которые потом можно было разве что динамитом; распихивали по расселинам многочисленные так называемые «закладухи»; закручивали в лёд бесчисленные трубчатые крючья; вязали разнообразные узлы (прямой, булинь, шкотовый, брамшкотовый, схватывающий…) и с серьёзным видом щёлкали жюмарами на перестёжках между перилами. Когда вся эта тягомотина закончилась, и мы оказались на вершине – радовались как дети. Ага, щас. На спуске неугомонные тренеры заставили нас чуть не полгоры обмотать верёвками. От досады я уже стал втихаря, пока тренеры не видят, отстёгиваться от перил – единичка-то она единичка, однако лететь донизу – ой-ёй-ёй; вдруг кто от скуки поскользнётся, сдёрнет ведь. В себе я был уверен. Наконец тренерам самим надоел этот цирк и на последнем спуске мы с радостными воплями глиссером с опорой на ледорубы вылетели на ледник и направились в родную школу – навстречу выпускным экзаменам.
15
Единичка, двойка, тройка и т.д. – на альпинистском жаргоне маршруты соответственно 1-й, 2-й и т.д. категорий сложности