В результате перевыполнения своей горной программы в тресте «Казахстангеофизика» я появился в середине октября и, в качестве наказания за несвоевременное прибытие к месту работы, был отправлен в самую отдалённую Биикжальскую экспедицию. Располагалась она в центре плато Северный Устюрт и выполняла работы по бурению сверхглубокой скважины. До ближайшего районного посёлка Кульсары надо было ехать сто километров по пустыне. Как говорится, отправили туда, где Макар телят не пас. Но это уже другая история, а пока вернёмся к теме сборов в Дигории, на ход которых ослы и быки оказали значительное влияние.
Итак, в июле 1970 года альпинисты Грозненского нефтяного института (ГНИ), имеющие спортивные разряды от третьего и выше, во главе с бессменным руководителем, мастером спорта Е.А. Николаевой прибыли в альпинистский лагерь Цей по льготным профсоюзным путёвкам. В те времена такая путёвка в альплагеря ВЦСПС стоила аж двадцать рублей, что было меньше суммы месячной стипендии студента (тридцать пять рублей). Всего в альплагере Цей собралось двенадцать альпинистов ГНИ, в том числе и спортивная группа в составе четырёх человек (А. Фролов, Х. Минтуев, Т. Ермизина, В. Роговской), которая по плану должна была совершать восхождения в зачёт первого спортивного разряда. Остальные участники предполагали совершать восхождения в зачёт второго разряда.
В течение двух дней все мы проходили обязательный медицинский осмотр, сдавали физнормативы и получали снаряжение, а наш руководитель Е. Николаева вела сложные дипломатические переговоры с руководством альплагеря на предмет получения разрешения на организацию выездного лагеря в Дигории. Мне неизвестно, какие аргументы и доводы она предъявила начальнику учебной части Б. Ряжскому, но утром третьего дня стало известно, что мы едем в Дигорию в компании с командой альпинистов Воронежа. Воронежской командой, состоящей из шести опытных спортсменов второго разряда, руководил Николай Кальченко – здоровенный парень, весельчак и балагур по прозвищу Коляй. В их составе была Лида Девяткина – также, как и я, младший инструктор, и как потом оказалось, классный спортсмен и замечательный человек. В последующие годы мне довелось неоднократно работать с ней в различных альпинистских мероприятиях.
Весь третий день прошел в ужасной суматохе. Необходимо было составить перечень продуктов питания, специального снаряжения для восхождений и спасательных работ, медикаментов, раций для связи, рассчитать необходимый объём топлива для примусов и так далее. Всё перечисленное ещё надо было умудриться получить на складах, а затем распределить по рюкзакам участников мероприятия. В общем, это был почти дурдом, но всё-таки мы справились и где-то к утру следующего дня закончили эти хлопоты.
На следующий день десять альпинистов ГНИ (двое наших товарищей были вынуждены остаться в альплагере из-за проблем со здоровьем), шесть воронежских спортсменов, наш тренер Е. Николаева, доктор, начспас Ю. Левчук (фамилия изменена) и весь сопутствующий скарб были доставлены автомашиной в Дигорию на поляну Таймази. Поездка по горным дорогам была просто невероятная. Николаева пила валерьянку и, наверное, молила всех богов, о том, чтобы мы благополучно добрались до места. Всё завершилось благополучно и все были просто счастливы – наконец мы в Дигории и вожделенные вершины гор прямо перед нами.
Но, как оказалось, радовались мы напрасно, так как на пути к вершинам появилось почти непреодолимая преграда в образе начальника спасательного отряда Ю. Левчука, наделённого полномочиями первого выпускающего. Без его разрешения мы в составе спортивных групп не могли выходить на маршруты выше третьей категории сложности (такое право имеют спортсмены, начиная с первого разряда). Большинство из участников этих сборов, как грозненских, так и воронежских, планировали в Дигории совершать восхождения по маршрутам четвёртой и при удачном раскладе ещё и пятой категории сложности. Это были наши пожелания, а действительность оказалась гораздо сложнее и прозаичней.
Чтобы прояснить эту действительность более подробно, остановлюсь на личности начспаса Ю. Левчука как человека и инструктора. Знавал я его ещё по августу 1966 года, когда в альплагере Цей выполнял под его «мудрым» руководством первую часть квалификационных восхождений на второй разряд. Уже тогда из-за его осторожности, упрямства и недоброго отношения к участникам отделение, которым он руководил, вместо пяти плановых восхождений совершило только три. Тогда в этом лагере в среде участников за ним ходила кличка «осёл». И вот спустя четыре года этот человек опять встал на пути спортивного совершенствования не только моего, но и всех остальных участников сборов. Что он с нами делал во время процедуры выпуска на маршрут – трудно описать словами нормативной лексики. Нам приходилось, как минимум, три-четыре раза править описание и кроки19 в маршрутном листе, каждый участник персонально проверялся на знание маршрута и на умение действовать в критических ситуациях.