– Боря, – Ира уже не дрожала, – Мадинка сказала, что уже по радио Москва передает. Про нас.
Радио…радио…Что-то он забыл. Сон! Точно – телевизор!
Борис присел перед стареньким «Рубином», щелкнул выключателем. По экрану побежала рябь. Канал, еще канал, еще канал. Телевидение не работало. Сразу стало тревожнее, и словно в подтверждение где-то далеко тишину прорезала очередь, потом еще одна. Зажглись несколько окон.
– Ир, не помнишь, где-то тут приемник вроде был?
– Не знаю.…Это у Славика спрашивать надо. Рано еще, пусть поспит…. Чай будешь?
Борис отказался, попробовал заснуть. Не вышло – голова пухла от мыслей. Поворочался, встал, поплелся на кухню. Ирина понимающе налила чаю. Сидели, привычно прислушивались: где-то далеко постреливали, но не очень. Время тянулось ужасающе медленно.
В начале восьмого небо начало сереть.
Еще через несколько минут впервые громыхнуло – не автомат, что-то новое. Сразу стали зажигаться окна.
– Пап, это что – пушка? – сонный Славик стоял в дверях – волосы взлохмачены, штаны надеты наизнанку. – Мам, я тоже чаю хочу.
Приемник нашелся быстро, и даже батарейки работали. Борис крутанул ручку, настраивая, и сразу попал.
– …общения информационных агентств из Грозного поступают практически ежеминутно, но данные противоречивые. Целостной картины происходящего в столице Чечни ни у кого нет. Достоверно пока известно, что штурм Грозного силами Временного Совета начался вчера вечером. Объединенные силы чеченской оппозиции под руководством военного комитета Временного Совета поздно вечером в пятницу начали штурм Грозного. К этому времени они уже взяли под контроль все подъезды к чеченской столице. «Интерфакс» сообщил, что в 4 часа утра оппозиция провела артподготовку из гаубичных орудий, после этого, в 7 часов утра, был начат штурм Грозного. В операции Временного Совета задействовано большое количество танков, БМП, БТР, тяжелой артиллерии, вертолеты и бронетехника. Как сообщил ИТАР-ТАСС со ссылкой на источники во Временном Совете, перед подразделениями оппозиции была поставлена задача к утру захватить Грозный и овладеть президентским дворцом. Это пока все. Надеемся уже в следующих новостях ознакомить вас с более подробной информацией.
– Ого! Похоже, в школу завтра идти не придется, – первым нарушил молчание Славик.
– О чем ты, конечно, очень жалеешь, – сказала Ирина.
– Ну ни хрена себе! – подвел итог Борис. Что-то тут было не так. – Слушайте, а где же артподготовка из гаубиц? Слышно же было бы…
– Боря, но ведь и Мадина говорила…
– Мадина ничего не говорила про обстрел. Ира, тут что-то не так – мы бы слышали!
– Вечно ты ничему не веришь! Ну, приврали немного, подумаешь! Нельзя же все так буквально воспринимать!
Борис двумя глотками допил чай, открыл форточку, закурил сигарету. Небо, затянутое плотными облаками, светлело. В кухню ворвался прохладный сырой воздух, относя дым назад в кухню – Славик демонстративно поморщился. Борис прикрыл форточку, взял еще одну сигарету и пошел на балкон.
Здесь было холодно и сыро. Борис присел на стул, затянулся, и тут же тишину вспороли далекие выстрелы. Это не было похоже на одинокие выстрелы по ночам, на которые уже и особенного внимания не обращалось. Сейчас очереди звучали плотно, зло и как-то профессионально, что ли. Где-то вдалеке гулко застучал пулемет. Борис перегнулся через ограждение, пытаясь определить направление. Не вышло – мешали дома и гулявшее эхо.
Стрельба не затихала, даже наоборот, усиливалась, создавая ощущение настоящего боя. Последний раз Борис слышал такое летом, когда громили штаб-квартиру Лобазанова, здесь же, в Микрорайоне. Была ночь и черное небо, расцвеченное пунктирами трассирующих очередей. Одна из таких шальных пуль на излете попала им в окно. Стекло треснуло, но как ни странно выдержало. Трещину Борис потом заклеил изолентой.
– Что тут, Боря? – тревожным шепотом спросила Ирина, накидывая ему на плечи пальто.
– Спасибо, – машинально ответил Борис. – Да не поймешь ни черта – где-то в центре. Ты бы Мадине позвонила.
– Не отвечает. Славик, зайди в комнату! Быстро!
Сын закрыл дверь, прилип обиженным лицом к стеклу.
– Боря, а это что?
К привычным очередям добавились новые звуки – короткие гулкие хлопки. Следом еле угадывался такой же короткий визг, тут же заканчивающийся разрывом. Что-то подобное Борис уже слышал, только где.…Понадобилась секунда, чтобы замученная память отозвалась – летнее утро, площадь Ленина. Борис тогда шел на книжный базар в «Машиностроитель», но был остановлен уже на мосту. Двое молодых чеченцев с автоматами заворачивали всех назад, ничего не объясняя. С площади слышалась стрельба. Вот тогда-то Борис и услышал впервые эти хлопки с визгом. «Гранатомет», – сказал кто-то в толпе. – « Конец Гантемирову».