Он спросил мягко, уважительно и подошел под благословение.
Священник смотрел на него — стройного, изящного и полного сил красивого человека и генерала — и признался:
— Простите, ваше превосходительство, я немного того… растерялся, зная по слухам о вашей строгости, а вы вон какой, оказывается, — и, благословив его крестным знамением, продолжал: — Жарко по-августовски, поэтому, вероятно, и слова все растерялись…
— Говорите, говорите, я вас слушаю, — сказал Самсонов.
Священник торопливо рассказал суть дела: его старший сын недавно окончил курс среднетехнического училища и подал прошение ректору Новочеркасского политехникума с просьбой принять его, однако по жребию принят не был, не оказалось вакантных мест. Тогда священник сам поехал к ректору, но тот решительно заявил, что ничем помочь не может, и посоветовал обратиться с прошением или к министру народного просвещения, или к наказному атаману, который имеет право заместить три вакансии, предоставляемые ему ежегодно. Самсонов был за границей, на водах, и обратиться к нему было невозможно.
— …Я уже совсем пал духом, ваше превосходительство, и подумал: все погибло, пропадет год у сына, как вдруг узнал, что сегодня вы возвращаетесь домой через Ростов, и вот отважился побеспокоить вас в неприсутственном месте. Умоляю вас, ваше превосходительство, помогите моему сыну. Он в науках способный и был прилежен в учении и не разочарует вас, своего покровителя, уверяю вас. Окажите честь, ваше превосходительство, и я вечно буду молить господа о ниспослании вам многих, многих лет жизни, — закончил священник и смахнул предательскую слезу.
Самсонов действительно располагал тремя вакансиями в политехникум, а прошений получал целый ворох — от военных и гражданских, от коммерсантов и чиновников, от казаков и станичных правлений.
Он так и сказал:
— Чем же я могу вам помочь, батюшка, коль у меня уже скопилось двести пятьдесят прошений, и все — от моих станичников известных и безвестных? Я ем их хлеб и соль, и они на меня надеются, а я всем помочь не смогу. Поверьте, обстоятельства — выше моих сил и возможностей.
— Я понимаю, я верю вам, ваше превосходительство, но… — промолвил священник в полном отчаянии и более не просил и хотел уже прощаться и уходить, как в это время из кабинета выбежал пятилетний сын Самсонова и звонко сказал:
— Папа, тебя мама ждет!
Самсонов наставительно заметил:
— Подойди прежде к батюшке, сынок, а уж потом скажешь, что мама велела.
Сын робко подошел к священнику, тот благословил его и, вздохнув тяжко, сказал наставительно:
— Счастлив ты, сын мой, что имеешь маму. Расти на здоровье и слушайся ее всегда, а вырастешь — береги маму, как зеницу ока.
Самсонов насторожился и спросил:
— А у вас, батюшка, разве нет мамы ваших детей?
Священник помолчал немного и грустно ответил:
— Давно нет, ваше превосходительство. Старший вот сын, за коего я дерзнул просить вас, и ухаживает за остальными тремя и еще помнит маму. Остальные и не помнят, маленькими остались…
Самсонов нахмурился и участливо произнес:
— Да. Значит, вы — вдовец.
Священник сначала кивнул головой, потом уже на самом деле проглотил слезы и дрогнувшим голосом ответил:
— Вдовец, ваше превосходительство…
И, поблагодарив за внимание, и извинившись за такой внезапный визит, пошел к выходу, ссутулившись от горя.
Самсонов спросил:
— А фамилию свою вы и не назвали, батюшка? И местожительство.
Священник обернулся, посмотрел на него покрасневшими, впалыми глазами, как бы спрашивая: «А к чему, ваше превосходительство?», и засуетился, что-то ища по карманам подрясника, и, найдя бумагу, робко подал ее Самсонову и сказал:
— Здесь сказано, ваше превосходительство. В сем прошении.
На следующий день он получил телеграмму от Самсонова: «Ваш сын принят». А на Новый год получил поздравительную карточку. И каждый год стал получать такие же…
Это и был приемный отец Андрея Листова, священник одного из приходов донской епархии Жердев.
Сейчас Самсонов вспомнил об этом случае и подумал: «Поистине пути человеческие тоже неисповедимы. Мой „крестник“, за которого просил этот батюшка, оказался рядом со мной на войне, и я даже не подозревал, что это — он, хотя достаточно было внимательно посмотреть на него, как я тотчас же мог узнать его. Он поразительно похож на того юношу, который приходил ко мне после с благодарностью».
— Пастырь не жаловался на то, как его соотечественники подвешивают наших, попавших в плен, как свиные туши, за малейшее непочитание героев ефрейторов и морят голодом? — спросил Постовский, когда Самсонов подошел к зданию штаба.