Леонтьев — будто недовольный, что его побеспокоили, — сел в кресло и застыл. Не торопясь, он грудным голосом ответил:
— Читал, разумеется. Если данные капитана Орлова соответствуют действительности, положение-второй армии осложнилось: открыты оба фланга, и нам надлежит что-то предпринять незамедлительно. Капитан Орлов — не из тех, кто впадает в панику. Полагаю за должное поставить о сем в известность ставку великого князя.
И тут наконец Жилинский грозно произнес:
— Что-о-о?
Леонтьев знал: Жилинскому докладывать великому князю о поражении еще и первого корпуса Самсонова — все равно что добровольно лезть в петлю. Но не доложить ставке о происходящем было невозможно, и он продолжал:
— Поставить в известность ставку великого князя о положении армии Самсонова и испросить у его высочества повеления возвратить Самсонову гвардейский корпус Безобразова из Варшавы, где оный находится в полном бездействии. Генералу же Ренненкампфу повторить наш приказ: двинуться на соединение с первой армией и атаковать корпуса Макензена и Белова с тыла и тем понудить герра Гинденбурга подумать о том, куда ему самому отступать надлежит.
Жилинский сидел за столом и, вперив взгляд в бумаги, думал: великий князь готовит белого коня для въезда во Львов, падение которого ожидает со дня на день; великий князь лично повелел изъять из второй армии гвардейский корпус генерала Безобразова еще в начале войны и предназначил его для своей будущей Варшавской армии; он же устранил барона Зальца от командования четвертой армией только за то, что ее потеснил противник у Красника, наконец, он же только что учинил разнос всего штаба фронта и намекнул на судьбу любого генерала, в случае повторения того, что случилось с генералом Комаровым и его дивизией. Что можно ожидать от него еще, если и левый фланг Самсонова действительно прорван? Одного-единственного: разгона всего штаба фронта, после которого вряд ли удастся получить даже дивизию, а не только корпус.
И вслух сказал после некоторого раздумья:
— Великого князя беспокоить преждевременно. Подождем донесения Самсонова. Должен же он сообщить, что у него происходит? Далее: никакого гвардейского корпуса Безобразова великий князь Самсонову не даст, — он предназначен для наступления на Берлин в составе формируемой в Варшаве девятой армии. Можно было бы попросить один-два корпуса из сибирских, но они еще не подошли.
Запыхавшийся, заспанный и одетый на скорую руку, так что и китель не был застегнут, как положено, вошел Орановский и с ходу сказал, услышав последние слова Жилинского:
— Сибирские корпуса для Самсонова? А его собственные что будут делать, позволительно спросить? Он сегодня учинил мне по аппарату прямой связи почти разнос и требовал едва не на аэропланах передислоцировать к нему первую армию. Не успел противник потеснить корпус Артамонова, как командующий поднял крик «Караул!» и устранил Артамонова без ведома штаба фронта. Удивительно бесцеремонный человек!
Жилинский молча отдал ему телеграмму Орлова, но Орановский сел в кресло и продолжал:
— Дал же нам бог таких генералов. Ренненкампф не наступает, а крадется, как трусливый воришка, по пустому пространству противника, боясь собственных шагов.
— Ренненкампф наступает, а Самсонов отступает, это разные вещи, — ревниво заметил Леонтьев, но Орановский продолжал:
— Благовещенский самовольно покинул Бишофсбург и откатился к Ортельсбургу. Теперь Артамонов последовал его примеру и покинул Уздау. А сам командующий, вопреки повелению его высочества пореже менять местопребывание штаба, перебазировался в Надрау, изволите видеть, и снял аппарат «Юза». Полнейшая анархия! — Прочитал телеграмму и заключил: — Ну вот, теперь капитаны начинают командовать ставкой фронта и полагают, что наши директивы устарели. Чудовищно!
Жилинский только хмурил свои светлые брови, как бы и не слушая его красноречия, и мрачно сказал:
— Пошлите с рассветом авиаторов на оба фланга второй армии проверить, что там происходит. Если не помешают туманы. И пусть они найдут местоположение штаба Самсонова и его самого, — это легко узнать по «роллс-ройсу» Самсонова, так как немцы ездят на своих и австрийских моторах. Далее…
— Самсонов сказал, что он едет к Мартосу, в Надрау, значит, и штаб его находится там, — прервал его Орановский.
Жилинский продолжал:
— Далее: незамедлительно приказать Ренненкампфу в который раз…
В кабинет вошел дежурный офицер — адъютанта Жилинский отпустил — и дрогнувшим голосом доложил: