Крымов с обычной бесцеремонностью сказал:
— Ваше превосходительство, я, как представляющий командующего армией, не согласен с вами. Наоборот, я сейчас же поеду к генералу Рещикову, начальнику дивизии, и потребую от него быстрейшего марша на Мушакен. Это — единственная точка, куда могут отойти наши центральные корпуса.
Генерал Душкевич спокойно повторил:
— Полковник Крымов, прошу исполнить мой приказ, как начальник штаба корпуса.
Крымов сбычился и горячо произнес:
— Вы не имеете права, ваше…
И умолк, увидев приближавшихся двух конных, в которых без труда узнал Андрея Листова и Максима Свешникова, израненных и забинтованных чем попало, еле сидевших на лошадях.
Орлов стоял возле автомобиля, опираясь на палку, и удивленно воскликнул:
— Поручик Листов? Андрей? И Максим? Что с вами? Кто это вас так?..
— Потом, Александр. Дайте нам воды. Максим то и дело теряет сознание, — сказал Андрей Листов и хотел встать с коня, да не мог и упал на его шею.
Тадеуш Щелковский помог ему и возмущенно воскликнул:
— Пся крев прусская. Они же изрубили вас, Андрей, мой дорогой друг. Как же это? Почему с вами не был я, идиот несчастный?
— Не надо, Тадеуш. Все обойдется. И ты не смог бы управиться с целым эскадроном, — ответил Андрей Листов, а когда немного отошел, закурил с великим удовольствием и рассказал…
Генерала Самсонова со штабом армии он настиг в лесу, по дороге на Мушакен — Янов, и пристроился к его конвою из сотни казаков. Но когда Самсонов увидел в лесу, на просеке, разбросанные буханки хлеба, мешки с пшеном и патронные ящики, а на дороге — торопившиеся в тыл обозы и нахлестывавших лошадей ездовых, он остановил всех, расспросил, в чем дело, и понял: в тылу корпуса Мартоса случилась паника. И вернулся назад, в Орлау, приказав чинам штаба двигаться на Мушакен.
Постовский и другие чины штаба запротестовали и сказали, что командующий должен беспокоиться обо всей армии, а не только об одном или двух ее корпусах, и уговорили Самсонова продолжать путь…
Андрей Листов покурил с жадностью, торопливо, будто в бой должен был идти, и продолжал, стараясь не подавать вида, что чувствует себя очень плохо:
— …Вскоре разведка сообщила, что Мушакен занят противником. Некоторые офицеры, — не назвал он, кто именно, и Орлов понял, что в числе этих офицеров был и он, Андрей Листов, — некоторые офицеры предложили Самсонову продолжать путь в обход Мушакена, а если противник все же обнаружит их — атаковать его конвоем, но Постовский воспротивился такому предложению, заявив, что атака ничего, кроме напрасных жертв, не даст, и посоветовал идти левее, в направлении деревень Валендорф — Ретковен — Заддек. Но при выезде из этой последней деревни разъезд казаков под командованием Филимонова наткнулся на засаду противника и был обстрелян из пулемета. Конвой Самсонова состоял из казаков второй и третьей очередей и тотчас же свернул в лес.
Самсонов обратился к казакам с краткой речью, призвал к исполнению своего воинского долга и напомнил, что в бытность его донским наказным атаманом он знал иных донцов, доблестных воинов, но казаки все равно не выходили из леса.
— Тогда мы со штабс-капитаном, не знаю его фамилии, выхватили шашки и бросились вперед с возгласами «Ура!», и лишь теперь за нами бросились и казаки под командованием полковника Вялова, с криками «Ура!», с гиканьем и шумом, как научениях, со стрельбой в воздух, как будто им некуда было девать патроны. Немцы открыли огонь из пулеметов, но мы неслись на них во всю мочь. И тут случилось то, что до сих пор никак не укладывается в моей голове: казаки, не доскакав полсотни шагов, не саженей, а именно шагов, — до противника, опять повернули в лес, увидев двоих своих станичников раненых и одного убитого.
Самсонов не стал ждать, пока они вновь соберутся и пойдут в атаку, и вместе со штабом, на лошадях, взятых у конвойной полусотни в Нейденбурге, поехал но дороге на Вилленберг, надеясь встретить здесь шестой корпус Благовещенского, которому накануне отдал приказ форсированно двинуться именно в этом направлении на выручку тринадцатого корпуса Клюева. Но вскоре выяснилось, что и Вилленберг уже занят противником и что никакого шестого корпуса в этом районе не было…
Андрей Листов умолк, закрыл глаза и так просидел несколько секунд, и было похоже, что он уже не сможет продолжать этот тягостный рассказ.
Орлов сидел рядом с ним на ступеньке автомобиля и не хотел спрашивать: было ясно, что рассказывать далее было не легко. И предложил: