— Мария, Мария, родная вы моя, если бы вы знали, как я люблю вас, — и поцеловал ей руки, а потом приложил их к щеке и не отпускал…
Домой она привезла Александра на извозчике вечером. Перед домом была толпа, и Александр с тревогой сказал:
— Что-то случилось. С Алексеем на фронте, — и не успел спросить у соседей, в чем дело, как услышал голоса:
— Мужайтесь, Александр…
— Родитель ваш, упокой его душу, господи…
Александр более ничего не слышал: с непозволительной для него проворностью он спрыгнул с фаэтона, протаранил толпу и наконец оказался в гостиной дома, потом в кабинете и замер от неожиданности и потрясения: в кабинете, на диване из желтой кожи, как бы сидел и дремал отец в полной парадной форме, при всех регалиях, и лишь по красной точке на груди было видно: отец был мертв.
Возле него стоял, опустив гривастую голову, отец Василий и плакал.
Мария закрыла лицо руками и так осталась стоять потрясенная.
Александр увидел на полу черный, с сизым отливом наган, белый лист бумаги на столе, вскрытый конверт и, схватив письмо, прочитал: Николай Бугров сообщал из Петрограда о смерти Алексея от гангрены ноги и об аресте Михаила.
В конверте была записка отца: «Умираю потому, что не хочу быть соучастником истребления русских людей, которых убивают и оставляют калеками и сиротами все более. Полковник Орлов».
Александр рванулся к отцу, упал перед ним на колени и с великой болью, с отчаянием негромко воскликнул:
— Отец, как же так?!.. Ненавижу, все ненавижу, ваше величество!..
И тут почувствовал нестерпимую боль во всем теле: переломилась раненая нога.
Мария кинулась к нему на помощь, но Василий сказал:
— Я сам, Маша, — и, взяв Александра на руки, понес в соседнюю комнату и там гулким басом произнес: — Все, брат. Я снимаю с себя сан…
…Утром следующего дня в газетах было сообщено в самых радужных тонах, как капитан Орлов, герой войны и сын героя японской кампании, выражал государю свои благородные помыслы и верноподданнические чувства как истинный сын православного тихого Дона и был высочайше удостоен государем ордена Святого Владимира с мечами. Это было не совсем так: царь сказал наказному атаману, когда уезжал из Новочеркасска: о награждении капитана Орлова он еще подумает.
А еще через день наказный атаман Покотило объявил через воинские присутствия о мобилизации студентов первых и вторых курсов, молодых казаков, пользовавшихся отсрочкой, запасных второй и третьей очередей, досрочный призыв новобранцев.
Это были новые полки, новые солдаты…
Январь 1972 — июнь 1980
