Самсонов молчал и смотрел на карту, водя лупой то в одну сторону, то в другую. И думал: конечно, новых командующих не назначают для того, чтобы они выполняли отвергнутые планы старого командования, — Постовский тут прав. Но вот вопрос: кого противник будет контратаковать, коль Мольтке ради этого прислал Гинденбурга и своего любимца Людендорфа? Этого никто не знает. Наоборот, все знают, что пока русские атакуют, а противник обороняется. Но долго ли будет обороняться?
И сказал Александру:
— Докладывайте, штабс-капитан, что там делается у Крымова. И как входили в Нейденбург, расскажите, — там погибло несколько казаков-разведчиков, мне сказали. С крыш по ним стреляли. Правда это?
— Срам. Немецкий солдат — в женской одежде… Крымов что пишет штабу?
— Так точно. Стреляли переодетые в женскую одежду ландверы. Но Мартос вошел в Нейденбург без сопротивления.
— Я привез от него пакет, — ответил Александр.
Самсонов вскрыл пакет, а Александру сказал:
— Продолжайте, штабс-капитан, я слушаю вас.
И Александр кратко рассказал о том, что видел с Крымовым.
Самсонов нахмурился, что туча черная, еще раз, видимо, перечитал то, что сообщал Крымов, и сказал Постовскому и Филимонову:
— Мартос взял Нейденбург и оторвался от Артамонова на два перехода, а оному ставка запретила идти далее Сольдау. Послушайте, о чем пишет Крымов: «Штаб первого корпуса — одно огорчение… Начальник штаба — кретин… Артамонов в своем донесении врал, что в Сольдау стоит дивизия, там было два ландверных полка…»
— Допрошенные мною пленные это подтвердили, — заметил Филимонов.
— Далее, — продолжал Самсонов, — Крымов убежден, что на левом нашем фланге командиры первого корпуса Артамонов и двадцать третьего — Кондратович ненадежны… А вы толкуете о марше на северо-восток. На правом фланге командир шестого корпуса Благовещенский умеет хорошо выписывать прогонные офицерам, как то он делал в штабе Куропаткина в японскую кампанию. Благо, справа от него есть еще второй корпус генерала Шейдемана, так что правый фланг у нас надежный…
Постовский вдруг вспомнил о разговоре с Орановским о втором корпусе и сказал:
— Александр Васильевич, простите, бога ради, забыл: второй корпус генерала Шейдемана ставка передает в первую армию. Ах, господи, совсем забыл, — сокрушался он.
— Как? — воскликнул Самсонов, пораженный этим известием. — Когда и кем второй корпус передан в первую армию?
— Восьмого августа. Приказал главнокомандующий.
Самсонов сел за стол, обнял седеющую голову загорелыми руками и так просидел несколько секунд. И думал: все рушится. Первому корпусу великий князь повелел не выступать далее Сольдау; первый гвардейский вообще изъят из нашей армии; у двадцать третьего корпуса взята одна дивизия, то есть половина корпуса; теперь из армии изъят и второй корпус, и Благовещенский остается один на всем правом фланге. Кто это делает, во имя каких стратегических соображений, коль и несведущему человеку ясно отменно: подобное ослабление флангов ставит вторую армию в опасное положение и сводит на нет наступление ударных центральных корпусов. Или чья-то могущественная черная рука делает все для того, чтобы наступление русской армии в Восточной Пруссии вообще потерпело неудачу на позор русскому оружию и России?
И Самсонов вспомнил свою службу в Варшаве, в бытность там начальником штаба Варшавского округа: один он был там из русских генералов на командном посту, а все остальные высшие должности, как военные, так и гражданские, занимали немцы, начиная от командующего: генерал-губернатор — Скалон, помощник его — Эссен, начальник жандармского корпуса — Утгоф, управляющий государственным банком — Тизенгаузен, обер-полицмейстер — Мейер, президент Варшавы — Миллер, прокурор палаты — Гессе, вице-губернатор — Грессер, прокурор суда — Лейвиц, начальник Привислинской железной дороги — Гескет, штаб-офицеры при губернаторе — Эгельстром, Фехтнер и так далее. А на фронте только нашем — барон и генерал фон Реннен-кампф, барон и генерал Бринкен, барон и генерал Майдель, барон и генерал Будберг, генерал Бельгард, Гернгрос, Раух, Рихтер, Рооп, Штемпель, Розеншильд, Флуг, Фитингоф, Шейдеман, Шрейдер. Не много ли для одного северо-западного театра? На какие успехи русской армии можно рассчитывать, корпусами и дивизиями коей командуют не русские генералы? Дело в том, что немцы против немцев воевать будут постольку, поскольку… можно будет обессилить Россию и подчинить ее германскому рейху — предмет исконной мечты Вильгельма Второго. Вот так-то, господа из обеих ставок русской армии.