— И Орановский, если не сам Жилинский, попросит позволения верховного назначить на ваше место другого генерала, как то делали раньше, — неожиданно прервал его Самсонов, слегка улыбнувшись и посмотрев на него явно признательно.
У Постовского пенсне спрыгнуло с носа и повисло на черненьком шнурочке от удивления, от неожиданности и невероятного предположения: Самсонов все знает! Как? Откуда? Когда? И никому — ни звука! Да он, Постовский, случись такое с ним, на весь театр возвестил бы: «Вот видите? Я же говорил всегда: не согласны со мной — назначайте на мое место другого генерала. Вот и назначают. А вы как думали? Начальство надлежит есть глазами, милостивые государи».
— Но я полагаю, Александр Васильевич, — хотел было сказать он что-то, а что именно — и сам не знал, да Самсонов продолжал:
— Приготовьте с генералом Филимоновым данные о продвижении армии, об обеспеченности корпусов питанием боевым, продовольственным и фуражным, о пленных и трофеях и, если разведка получила что-либо новое, — данные о противнике на нашем фронте, — И, позвав Александра Орлова, продолжал: — Штабс-капитан, вам поручается состоять при пакете на имя верховного главнокомандующего. Через главнокомандующего фронтом. Но прежде вам надлежит побывать в шестом корпусе Благовещенского и предупредить его, что штаб армии через день переезжает к нему… Главнокомандующий фронтом может рассердиться, что я поручаю вам все это, офицеру ставки фронта, но так будет надежнее. Вы согласны со мной?
— Вполне, ваше превосходительство, и исполню все, что вы прикажете, — немного помпезно произнес Александр и добавил: — А о противнике, ваше превосходительство, кое-что новое скажет поручик Андрей Листов, он ждет приема.
— Как? И вы до сих пор молчали? — произнес Самсонов с легким укором и велел впустить Андрея Листова в кабинет, а когда тот вошел, недовольно сказал: — Поручик, позвольте сделать вам замечание: вы имеете сказать нечто важное, а торчите в приемной, как в министерстве, и теряете время. Прошу впредь этого не повторять.
— Виноват и слушаюсь, ваше превосходительство, — козырнул Андрей Листов, вытянувшись, как и положено, начищенный до блеска и лоска, так что Александр незаметно и одобрительно улыбнулся, как бы говоря: «То-то, Андрей Листов, знай наших».
Андрей Листов достал из планшета пачку газет, письма, положил все это на стол перед Самсоновым и стал рассказывать.
Филимонов и Постоцский бегло читали газеты, письма и качали головами в изумлении или недоверии.
Филимонов переводил:
— Невероятно! Немецкие офицеры или чиновники с радостью телеграфируют своим семьям о том, что в ближайшее время в Восточную Пруссию будут передислоцированы их воинские части с запада, что дела там идут отлично и скоро следует ожидать падения Парижа, что ставка кайзера очень недовольна действиями Притвица и может статься, что он не удержится на своем посту, наконец, что из Берлина идут панические слухи о марше русских, которые, мол, вот-вот нагрянут в столицу рейха и тогда бог знает, что и будет. Во всяком случае, кайзер Вильгельм был в войсках и требовал от генералов фон Клука и Бюлова скорее покончить с Францией и взять ее столицу в самое ближайшее время, после чего обещал раздавить Россию и ее монарха.
— Какая беспардонщина и наглость! — возмущался Постовский.
— Кто пишет все это? Болтливость поистине немецкая, — спросил Самсонов.
— Чина нет, возможно, кто-нибудь из штатских, — ответил Филимонов. — Захотел, по всей вероятности, щегольнуть знанием военных секретов. Судя по всему, мне кажется, что эти болтуны недалеки от истины в своих предположениях о передислоцировании к нам свежих корпусов с западного театра.
И положил письмо в синем конверте на стол.
Самсонов посмотрел на него мрачными глазами, взял письмо и поморщился, читая беглый немецкий почерк.
— Поручик, вы догадываетесь, что может означать ваше сообщение, коль оно подтвердится? — спросил он.
Андрей Листов не понял его и ответил:
— Да, ваше превосходительство. Наше продвижение в глубь Восточной Пруссии станет невозможным. И противник одними тяжелыми орудиями остановит наши части в любом месте…
— Значит?
— Значит, нам надлежит как можно скорее упредить подход свежих корпусов или дивизий с запада, которые могут появиться на нашем фронте через неделю, и, по крайней мере, сделать их прибытие уже бесполезным.