— Ничего, это можно вытерпеть.
— Скоро мы останемся совсем без боеприпасов для минометов. Только что еще один конь сорвался в пропасть, а он как раз вез боеприпасы.
— Отобьем у немцев!
— Господи! — воскликнул кто-то. — Может ли кому-нибудь быть хуже, чем нам сейчас?
— Помогайте друг другу! — закричал командир батальона. — Как там раненые?
— Плохо. Им ведь тяжелее всего. Но мы сделаем все возможное, чтобы живыми доставить их в Фочу.
Тревожные мысли все больше одолевали партизан. Кто знает, дойдут ли они? А если и дойдут, то что ждет их там, на другой стороне Игмана?
Хайка опять упала... Поднявшись и отряхнув снег с одежды, она, как показалось Гаврошу, растерянно оглянулась, словно не зная, куда идти дальше.
В эту минуту мимо них пробежал командир батальона, поторапливая бойцов: скоро начнет светать.
— Откуда у него еще берутся силы бегать? — бросил кто-то из партизан.
— Да, промчался, будто не по горам лазил, а несколько дней отъедался и отсыпался!
Хайка между тем вновь заняла свое место в колонне. Гаврош теперь шел рядом, готовый в любую минуту подхватить ее — ему показалось, что она вконец обессилела и едва держится на ногах.
Неожиданно кто-то толкнул Гавроша в спину. Оглянувшись, он увидел Леку, который, словно только что очнувшись от сна и не понимая, где находится, растерянно уставился на Гавроша.
— Что с тобой? — спросил Гаврош.
— Веки страшно отяжелели, глаза сами собой закрываются. Наверное, я задремал на ходу, вот и налетел на тебя.
Идти становилось все труднее. У Хайки уже не осталось сил. Ей хотелось опуститься прямо на снег и, закрыв глаза, хоть несколько минут посидеть не двигаясь. Но она знала, что, если это случится, она уже не сможет подняться, а больше всего Хайка боялась стать обузой для своих товарищей. Она находилась в полузабытьи, ей казалось, что вокруг нее в воздухе извиваются противные скользкие щупальца, в любой момент готовые схватить и задушить ее. В ушах ее вдруг раздались какие-то незнакомые голоса, чей-то хриплый смех, протяжные стоны. Затем все это так же неожиданно исчезло, и перед ней возникла картина из такого далекого теперь, довоенного прошлого. Было это два с половиной года назад. Она только что с отличием окончила гимназию, и родители отправили ее отдохнуть в чудесный пансионат, находившийся на берегу живописного горного озера. В тот день она шла по берегу и рвала цветы, радуясь их необыкновенной красоте и пьянящему аромату. Вот там-то она и встретила Гавроша... Через несколько дней, когда они вместе гуляли у озера, слушая веселый стрекот кузнечиков, им повстречались две девушки. Одна была небольшого роста, смуглая, темноволосая, с маленьким шрамом на лбу и родинкой возле губы; вторая — высокая, стройная, белокурая. Гаврош, видимо, уже знал этих девушек. Поздоровавшись с ними, он подвел Хайку:
— Познакомьтесь, это моя невеста!
Девушки с любопытством посмотрели на нее.
— Меня зовут Хайка, — протянула она им руку.
— Значит, невеста? — переспросила высокая.
Хайка покраснела от смущения.
— Вас ждет счастье. Вы оба такие красивые, — улыбнулась другая девушка. — Только...
— Что? — встрепенулся Гаврош.
— Только, если хотите сохранить свою любовь, уходите от этого озера!
— Почему? — удивленно спросила Хайка.
— А потому, что оно обращает в лед самый жаркий огонь любви.
Хайка посмотрела на нее с недоверием.
— Видишь вон ту гору, на вершине которой никогда не тает лед? Такой же лед покрывает сердца тех, кто приходит на берег этого озера, — серьезно сказала белокурая девушка.
— Зачем же вы сами шли сюда? — спросил Гаврош.
Девушки переглянулись, а потом смуглая ответила:
— Раньше, когда наши любимые были рядом с нами, мы сюда не ходили. И теперь, как видите, пришли одни. Дело в том, что наших женихов забрали в армию, а когда девушки разлучаются с любимыми, они, по нашим обычаям, приходят сюда и разговаривают с озером. Оно утешает их в трудную минуту. Только надо приходить в полнолуние. Видите, какое это странное озеро...
— И озеро с каждой разговаривает? — спросил Гаврош.
— Только с теми, кто верен своей любви.
— А как же оно... разговаривает? — поинтересовалась Хайка, не отводя взгляда от гладкой поверхности воды.
— Если оно спокойно, значит, все хорошо, тот, кого ты ждешь, жив и здоров, тоскует по тебе, ну а уж если вода волнуется, бурлит, то ничего хорошего не жди — беда идет... — очень серьезно ответила девушка с белокурыми волосами.
— А почему тогда озеро убивает любовь? — спросила Хайка.
— У нас говорят, что любовь — начало и добра и зла, — задумчиво произнесла темноволосая.
— Легенда рассказывает, — снова заговорила белокурая девушка, — что лет двести назад сюда пришли двое влюбленных. Родители были против их любви, и они, убежав из родного села, нашли пристанище здесь, в этих горах. Они распахали этот луг и на том месте, где сейчас озеро, построили дом. Но вскоре сюда пришла еще одна молодая пара, которая тоже вынуждена была покинуть свое село. Пришедшие попросили уступить им часть земли. Вот из-за земли они и поссорились. Женихи, горячие головы, схватились за ножи... В жестокой схватке погибли все четверо... Люди говорят, что так осуществилось проклятие, тяготевшее над ними с того дня, как они убежали из дома. Земля на этом месте расступилась, с гор побежали семь ручьев, и образовалось озеро.
— А они так любили друг друга! — добавила смуглая девушка.
— Да, за любовь иногда приходится платить дорого, — задумчиво проговорил тогда Гаврош...
«Может быть, и за нашу любовь нам придется потом расплачиваться», — думала Хайка, с трудом переставляя ноги.
На востоке уже занималась заря. Игман островерхой пирамидой уходил высоко в небо, вершина его терялась в темных облаках, спустившихся совсем низко. Через минуту все пропало в сплошной серой круговерти неутихающей метели.
Предчувствие близкой опасности все больше тревожило девушку, и она, несмотря на все свои усилия, никак не могла преодолеть это состояние.
К ней подбежал запыхавшийся Гаврош.
— Я тебя зову уже целых десять минут, — задыхаясь, проговорил он. — Что с тобой?
— Ничего... Я просто задумалась. Мне почему-то вспомнилась наша та встреча... Помнишь, у озера?.. У рокового озера, — добавила она задумчиво. — Солнце уже садилось, а светловолосая девушка рассказывала нам об этом таинственном озере и советовала скорее бежать от него, если мы хотим сохранить нашу любовь...
В эту минуту с ними поравнялся Шиля.
— Доктор говорит, надо идти как можно быстрее, а то уже есть обмороженные, — сказал он.
— Еще бы, — пробормотал Гаврош, — такой мороз да ветер!..
Лека, видимо, тоже уже выбивался из сил. Нетвердым шагом он приблизился к Гаврошу и на миг оперся на его плечо.
— Господи, когда же конец? — вырвалось у кого-то.
— До победы путь долог, — ответил Гаврош.
— Держись, друг, — громко сказал Лека, — сейчас в смертельную схватку вступили две силы: великая сила прогресса и сила тьмы и реакции. И ты тоже принимаешь участие в этом гигантском сражении, так что надо выстоять, надо...
— Только бы эту зиму пережить, — прошептал Гаврош, — давно таких морозов не было...
— Мы обязаны победить, пусть даже враг многочисленнее нас и лучше вооружен, — продолжал Лека. — Конечно, победить его мы сможем только с максимальным напряжением всех сил, используя для борьбы даже самые малые возможности. Ленин высказал мысль о том, что в революции мелочей нет, что тактика борьбы рабочего класса должна быть построена на скрупулезном учете самых, казалось бы, незначительных мелочей, только тогда революция может одержать победу. — Лека закашлялся и умолк.
Гаврош взял Хайку за руку:
— Держись!
— Держусь! Обузой ни для кого не буду, — ответила она.
— Лучше уж умереть от пули, чем замерзнуть на этой проклятой горе! — поплотнее запахивая шинель, проговорил Шиля.
— Интересно, что делают сейчас моя жена и ребятишки?.. — раздался чей-то густой бас.
Гаврош глубоко вздохнул. Он снова с тревогой подумал об отце. Где-то он теперь?