— Что ты делаешь? — спросила она, когда он встал.
— Иду забрать твою одежду. Ты вся дрожишь, — он остановился. — Они не причинили тебе боли?
— Нет Он с облегчением вздохнул и отправился за ее одеждой.
К моменту его возвращения она перевернулась на бок и вытянулась.
Синклер бросил ненавидящий взгляд на глаз безопасности, который постоянно следил за ними.
— Анатолия, ты должна мне помочь. Мы должны тебя одеть и согреть!
Кое-как им удалось прикрыть ее наготу, и Синклер закатался с ней в одеяло, прижимая ее к себе, чтобы согреть своим теплом.
— О чем спрашивала Или? Начни с самого начала.
— Она спрашивала, где мы повстречались, и я ей рассказала. Я рассказала ей о том, каким странным ты казался, как хотел увидеть своих родителей, как ты их искал. Рассказала о пробе, которую я взяла, и исследованиях, которые я проводила. Она никак не могла понять, что твой отец просто не мог существовать. Я пыталась ей объяснить, что это неизвестный генотип, что он не подходит ни под один из известных человеческих типов.
— Как она реагировала на это?
— Она очень старалась понять, что это значит, но этого даже я не знаю.
— О чем еще она спрашивала?
— О том, когда я была на улицах. Где я была, что делала. Я рассказала ей, как я выжила… о том, как Микки загнал меня в тупичок и пытался меня изнасиловать. Я ей рассказала, как выдавила ему глаза и била его, пока не разбила ему череп и не убила его. Я рассказала ей, как это было: жизнь в темноте. О том, как мне пришлось снова пройти через это, вместе с Бачменом и Уилер, когда ее бойцы гнались за нами, и о распечатке.
— Ты имеешь в виду, где ты ее оставила?
— Я должна была ей рассказать. Это все митол, он заставляет…
— Знаю, что еще?
— Она спрашивала о тебе. Что ты планируешь делать. Я об этом почти ничего не знала и не могла ей рассказать. Она спросила, что ты думаешь о ней, и я ей сказала.
— Как она это восприняла?
— Когда я сказала, что ты ее ненавидишь, ей, кажется, было все равно.
Синклер дернулся и скривился.
— Она еще что-нибудь обо мне спрашивала?
— Она спросила, любил ли ты меня. Я сказала, что не знаю. Она спросила, знаю ли я, что вы с ней занимались сексом, и я сказала «да». Она спросила, что я об этом думаю. Я сказала, что меня удивило отсутствие у тебя здравого смысла.
Синклер снова дернулся.
— Это все?
— Нет. Она спросила, были ли мы любовниками. Я ответила, что нет, что на сегодня мы только друзья.
— На сегодня?
— Все может перемениться, Синклер. Ты мне очень нравишься. Может быть, я приду к тому, что полюблю тебя всей душой, но я не могу тебе доверять. Я не знаю, что ты такое… кто ты такой. В тебе есть задатки величия и ужасной трагедии. Как могу я позволить себе полюбить такого человека? Я не знаю, буду ли я жива завтра, не то что на следующей неделе. Как могу я довериться тебе, не зная, что ты собой представляешь? Что ты делаешь?
— Я не знаю, Анатолия. Я не знаю, — он заставил себя быть твердым.
— Что произошло потом?
— Или вызвали по монитору. Голос сообщил ей, что Арта Фера направляется вниз и скоро прибудет. Или ответила, что ей нужно что-то сделать в своем кабинете, что это будет долгая ночь, а скорее пара долгих дней, и Гиселлу придется вести все дела. Потом она сказала мне, что мы вернемся к этому разговору позднее, и вышла.
— Гнилые Боги, Или, дура ты.
— Что?
— Ничего. Отдыхай теперь. Митол скоро выйдет.
Синклер уставился на ничем непримечательный потолок. «Стаффа, если ты снаружи, взорви сначала это здание».
— Уже пора, — приветствовала ее Или, поднимаясь из-за письменного стола. Она обняла Арту и звучно поцеловала. Она слегка оттолкнула женщину от себя и оглядела ее. — Ты выглядишь несколько усталой. Позаботилась о своей подопечной?
— Она в одной из допросных, — Арта притянула Или к себе и обняла. — Я прибыла бы раньше, но мы почти столкнулись с грузовозом. Предупреждение о схождении пришло поздно, и я меняла курс как сумасшедшая. Мы разминулись в четырех километрах друг от друга, но при такой скорости, что я могла бы добраться домой в виде плазмы.
Или откинулась назад и нахмурилась.
— Орбитальный контроль не рассчитал курс грузовоза? Они не послали тебе рекомендуемый куре?
— Я не знала, что они должны это делать.
Или выскользнула из объятий и подошла к своему столу.
— Это обычная процедура. Этот грузовоз, он не объявлял о своем положении?