Может, это генетические эксперименты Претора?
Синклер скорбно покачал головой.
— Все это в прошлом, Стаффа, не надо терзать себя.
Главнокомандующий взмахнул руками, как бы пытаясь поймать что-то в воздухе.
— Разве ты не понимаешь, Синклер? Если убийцы, станут задавать себе вопросы, может человечеству и удастся наконец измениться в лучшую сторону?
Синклер молчал, глядя на огонь.
— Куда же ты отправишься? — спросил он.
— Прочь отсюда. У меня целых две вселенные, ждущие, чтобы их открыли.
— Две?
— Да, одна за Запретными границами, вторая внутри меня.
— И ты думаешь, что Скайла согласится вот так бросить все и отправиться в неизведанное?
— Я спрошу ее.
— Ты хочешь отправиться на «Крисле»?
— Это один из лучших звездолетов в Свободном пространстве. Он — мой. Не думаю, что мне захочется менять привычки, — он взмахнул рукой, как бы отметая все сомнения. — Иначе нам бы пришлось время от времени возвращаться на Итреату, чтобы пополнить запасы. Может Арк или Ди Уолл, или кто-нибудь еще почувствует тягу к приключениям.
— А что, если Скайла захочет остаться?
Стаффа удивленно посмотрел на сына.
— В таком случае, выбирая ее, я был еще менее дальновиден, чем Эдна, выбравшая тебя.
— Ну, если… если у вас такие взаимоотношения…
— Да, если. Ты умнее, чем я был в твоем возрасте. Но и тебе необходимо сначала познать самого себя. — КАК И МНЕ НАДО УЗНАТЬ СВОЕГО СЫНА. И человечество, наконец, начнет забывать, что когда-то существовал Звездный Мясник.
Я ЗАГЛАЖУ ВИНУ! Если бы только Пибал, Кори и маленький лысый человечек из Филиппии могли узнать… Может когда-нибудь, в разделенном Божественном Разуме, он скажет им.
Андрей Сорнсен метался по своей лаборатории, весь дрожа от возбуждения. В предвкушении предстоящего события он пораньше отослал домой ассистентов, и сейчас приводил оборудование в состояние организованного профессионализма.
Двадцать лет мечтал он об этом дне. Долгое время считал Крислу погибшей, однако ни на секунду любовь к золотоглазой девушке с рыжими волосами не покидала его сердца.
Было ли это реальностью? Неужели дни, проведенные с ней на Эштане, вернутся! Как психолог, Сорнсен понимал, что прошлое не возвращается, однако надеялся, что можно попытаться построить новое настоящее.
У Верховного Главнокомандующего была новая женщина, эта его Командир Крыла, а Крисла, подобно воскресшему ангелу, возвращалась к нему. Лаборатория профессора занимала большое помещение, более сорока метров в длину и почти такой же ширины. Когда Сорнсен прибыл на Итреату, Стаффа кар Терма выполнил все его требования, так как предполагалось, что лаборатория будет принадлежать Крисле. В результате она была оборудована по последнему слову науки и техники.
О таких условиях можно было только мечтать.
Несмотря на то, что фактически профессор был пленником, ему удалось проделать большую работу. Исследованиями, проведенными в лаборатории, Крисла могла бы гордиться. Жаль, что невозможно опубликовать материалы о Компаньонах.
Может теперь, когда Аттенасио вернулась, все изменится?
Андрею хотелось показать ей, что времени даром он не терял.
Дверь скрипнула и отворилась. Профессор выпрямился и застыл в ожидании.
Сердце готово было выскочить из груди. Мощный поток адреналина в крови парализовал его, не давая пошевелиться. Наконец, в дверях показалась она высокая, сильная. До боли знакомые глаза блеснули в радостном приветствии.
— Андрей?
— Крисла Мэри… — Сорнсен сделал неуверенный шаг ей навстречу. — Я… Я скучал по тебе.
— Я тоже, Андрей, — от улыбки на щеках Крислы появились маленькие ямочки.
Протянув руку, она добавила. — Пойдем, покажешь мне, чем занимался эти годы.
Андрей Сорнсен едва кивнул, когда Крисла представила свою компаньонку.
Наконец, барьер, который им мешал связно изъясняться, рухнул. И Андрей, принялся без остановки рассказывать о том, как скучал и волновался, о том, что ему пришлось пережить за все эти годы. Крисла слушала бессвязное бормотание, не сводя янтарных глаз с его лица.
— Андрей, — прервала она его. — Это чудесно, но есть здесь место, где мы могли бы поговорить… наедине? — она огляделась вокруг и добавила. — Здесь тебя кто-нибудь беспокоит? Я имею в виду не просматривается ли твоя лаборатория?
Он потряс головой.
— Нет. Мне достаточно закрыть дверь, и нас никто не потревожит, но в чем дело?