Иное хотела было подбежать к Рэпу, но не нашла в себе сил отпустить Кэйд. Они крепко обнялись и вместе дрожали. Стражники пятились, отступая вниз по проходу.
Снова Раша попыталась воззвать к Рэпу, умоляюще протягивая руки, и снова он презрел ее мольбу. Она попыталась говорить, но каждое слово вырывалось из ее рта языком белого пламени. Она кружилась в поисках кого-нибудь другого, кто поможет ей, и ее глаза остановились на Азаке.
Впрочем, у нее уже не было глаз. Там, где им полагалось быть, темнели два черных провала, окруженные сиянием того, что прежде было лицом. Теперь стала хорошо видна форма ее черепа - он просвечивал сквозь плоть, а когда она протянула руки к Азаку, стали видны и ее кости, раскаленные добела.
Она засеменила вперед, шаг за шагом, с трудом переставляя непослушные ноги. Так она добралась до самого помоста. Азак пошел ей навстречу, прикрывшись стулом, - так, словно она была каким-нибудь опасным зверем, которого нельзя выпускать из клетки. Он остановился на верхней ступеньке, преграждая ей путь.
Она снова силилась заговорить - и жуткие звуки потекли из ее рта вперемежку с огненной рвотой, вырывающейся словно из кузнечного горна. Иное чувствовала исходивший от нее жар. Ей показалось, что она разобрала отдельные слова: "помоги", возможно, и еще "колдун", а может быть, даже "любимый", но Иное могла и ослышаться. Рот Раши раскалился жарче гончарной печи.
Колдунья поставила ногу на первую ступеньку и поднялась на нее. Потом попыталась взойти на следующую и покачнулась. Азак не отступал и стойко сносил жар, а самоцветы на его одежде сверкали, словно кровавые брызги. Лицо его было перекошено от отвращения. Стул, которым он заслонялся, начал дымиться по мере приближения ведьмы.
- Нет! - закричал он. - Убирайся! Чудовище!
Страшное существо подняло лицо к потолку и издало последний, громкий, режущий уши вой отчаяния, и произнесенное слово было четким: "Любовь!" Оно вырвалось изо рта колдуньи вместе с длинным языком белого пламени, устремившимся вверх в клубах дыма. И этот безнадежный отчаянный вопль словно разорвал на куски еще цепляющийся за жизнь жуткий остов. Странно устойчивая плоть наконец вспыхнула пламенем, и во второй раз Раша превратилась в факел - и был он ярче и горячее первого. Теперь само ее тело сгорало в шипении огненных языков и искр. Азак уронил свой щит, закрыл руками лицо и попятился.
Несколько мгновений обнаженный скелет каким-то чудом сохранял устойчивость, стоя на первой ступеньке, и каждая кость сияла, словно солнце. Потом он рухнул и рассыпался в облаке дыма и пепла.
Зал погрузился во тьму и тишину. Иное не видела ничего, кроме зеленоватого образа скелета на ослепленной сетчатке и красноватого свечения ступени в том месте, где стояла колдунья, - два раскаленных следа, быстро гаснущие. Мрамор с грохотом треснул.
- Принесите огня! - взревел Азак, и стража мгновенно ожила. Двое стражников с факелами побежали вперед, чтобы осветить сцену.
Глаза медленно привыкали к темноте, но вскоре Иное смогла разглядеть усеянное звездами ночное небо в обрамлении высоких оконных арок и плавный изгиб потолочного свода. Когда желтый пляшущий свет факелов озарил пол в том месте, где только что была колдунья, Иное увидела, что от султанши Раши не осталось ничего, кроме тонкого белого налета на обожженном мраморе и треснувшей ступеньки. А также отвратительного запаха горелой плоти.
- Она умерла, - произнес Рэп тихим голосом. - Мертвее не бывает! Я почувствовал, как она умерла. Я почувствовал, как ко мне вернулась моя сила!
Он прошел вперед и посмотрел на ступеньку.
- Я свободен! - Азак откинул голову и прокричал эти слова с такой страстью, что эхо заплясало по всему залу. Он взмахнул сжатыми кулаками. Свободен от этой шлюхи! Наконец-то я настоящий султан!
- А я думал, что она была вашим главным советником. - Кар пробормотал это так тихо, что Азак, по-видимому, не расслышал.
Но Иное расслышала, и это подтвердило ее худшие подозрения. Раша должна была обеспечить колдовскую оборону в грядущей войне. Азак купил сразу двух султанш. Все кончено, теперь все кончено...
Азак сделал жест, и стражники торопливо приблизились и растянулись сплошной шеренгой перед креслами. Азак указал на Рэпа.
- Лучники! Если этот человек скажет хоть слово без моего разрешения, стреляйте и убейте его.
Увидев шесть стрел, нацеленных на него почти в упор, Рэп оставил всякие попытки что-либо сказать. Он сунул большие пальцы рук за пояс и иронично посмотрел на Иное. Он выглядел теперь гораздо счастливее, чем несколько мгновений назад. Да и было с чего. Раша мертва, Элкарас, насколько было известно Иное, не вернулся. А значит, Рэп, независимо от того, кто он - маг или только адепт, сейчас является сильнейшим волшебником в Араккаране. Иное трудно было свыкнуться с этой мыслью. Рэп?
- У меня есть несколько вопросов к тебе, арестант! - пролаял Азак.
- Азак! - Иное отстранилась от Кэйд и побежала по помосту, волоча за собой тяжелую мантию.
Азак, сверкая глазами, повернулся к ней. Он уткнул руки в бока.
- Ты смеешь просить за этого преступника?
- Да, смею! - выкрикнула Иное. - Он не преступник. Он избавил тебя от колдуньи, разве не так?
- Нет. Она сама избавила меня от себя.
- Все равно тебе нужен кто-то вместо нее, кто сможет давать тебе советы по вопросам магии. Я ручаюсь за лояльность мастера Рэпа. Он честен, и ему можно доверять.
- Лояльность к кому? Нет, хватит с меня этого мерзкого колдовства! В моем королевстве не будет никакой магии! Он умрет!
Рэп убил стражников, ворвался во дворец, нарушил церемонию свадьбы, украл Злодея, заставил Азака выглядеть дураком. Любое из этих преступлений было в Араккаране достаточным поводом для вынесения смертного приговора.
- Азак! - Она упала на колени. Его лицо потемнело от ярости.
- Какое отношение вы имеете к этому человеку, султанша?
- Никакого! Просто друг детства, верно служивший моему отцу. Могу ли я попросить вас об этой небольшой любезности в качестве свадебного подарка...
- Молчать! Не навлекай на себя мой гнев, жена, в самом начале своей супружеской жизни! В Зарке для женщины считается непристойным даже знать по имени какого-либо мужчину, кроме своего мужа, не говоря уже о том, чтобы просить за другого мужчину вопреки желанию мужа. Герцогиня Кэй-долан, проводите свою племянницу в королевскую опочивальню.